Книга Миллиарды Арсена Люпена, страница 99 – Морис Леблан

По-прежнему громко крича, она распахнула дверь и попыталась бежать. Он зажал ей рот и заставил вернуться в комнату. Завязалась отчаянная борьба. Незнакомка яростно сопротивлялась, так что ему пришлось схватить ее за руки, чтобы повалить в кресло и лишить возможности отбиваться. От прикосновения к ее телу, трепещущему, побежденному, но содрогавшемуся от возмущения и ненависти, он на какой-то миг потерял голову и попытался поцеловать ее. Но тут же выпрямился, рассердившись на себя за этот глупый порыв. Она злобно расхохоталась:

– А! Вы тоже! Вы такой же, как другие! Что вам женщина?! Вы избавляетесь от нее, не церемонясь, как от любой уличной девки! Черт возьми, Люпен, неужто вы и впрямь считаете, что вам все позволено, что все женщины принадлежат вам?! Жалкий фанфарон, если бы вы только коснулись моих губ, я убила бы вас, как собаку!

Рауль был взбешен:

– Хватит глупостей! Вы ведь пришли не для того, чтобы донести на меня или убить, верно? Так говорите, черт побери! Чего вы хотите? Говорите же!

Он бережно взял ее руки в свои и, глядя прямо в лицо незваной гостье, произнес дрожащим от гнева голосом:

– Я не имею никакого отношения к этому делу… Это не я ранил Симона Лорьена… Клянусь вам… Так говорите же… Чего вы хотите?

– Спасти Симона, – пробормотала она, побежденная.

– Хорошо. Как только он немного поправится, я устрою ему побег. Ничего не бойтесь. Он не сядет в тюрьму.

Она затрепетала:

– Симон – и в тюрьму? Но он не сделал ничего плохого! Он честный человек. Нет, его спасение может прийти только от меня. Я одна могу его спасти, ухаживая за ним.

– И как вы себе это представляете?

– Я хочу, чтобы меня пустили в клинику, где я буду заботиться о нем днем и ночью. Я четыре года работала сестрой милосердия. Никто, кроме меня, не может ходить за ним. Но я должна попасть к нему сегодня… прямо сейчас.

Рауль пожал плечами:

– Почему вы не сказали мне этого в самом начале, вместо того чтобы тратить время на вздорные обвинения?

– Значит, договорились? – спросила она резко.

– Да.

– Прямо сейчас, ведь так?

После некоторого раздумья Рауль ответил:

– Да. Я повидаюсь с директором клиники. Он мне не откажет. Мало того, я устрою так, чтобы он не смог мне отказать и даже сохранил наше дело в секрете. Но мне нужна свобода действий. Как вас зовут?

– Фаустина… Фаустина Кортина.

– В клинике назовете другое имя и ни словом не обмолвитесь о ваших отношениях с Симоном Лорьеном.

Она все еще ему не верила:

– А если вы нас обманете?

– Ступайте, – сказал Рауль, потеряв терпение, и подтолкнул ее к задней двери, ведущей в маленький сад.

Участок сообщался с гаражом, но шофера в это время там не было. Рауль распахнул дверцу кабриолета и приказал:

– Снимите свой красный платок, чтобы вас не запомнили. И садитесь.

Она села в автомобиль. Рауль выехал с виллы через другие ворота и направился к Сене, которую пересек уже в Ле-Пеке^[7]. Машина стремительно въехала на косогор.

– Где мы? – спросила Фаустина. – Если это ловушка, вам же будет хуже!

Рауль не ответил.

В квартале Сен-Жермен он остановился у большого магазина готового платья и купил там халат и косынку медсестры.

Через час Фаустина, одетая сестрой милосердия, уже входила в клинику, где ей сразу поручили ухаживать за пострадавшим. Симон Лорьен, измученный ранением и лихорадкой, не узнал ее.