Книга Миллиарды Арсена Люпена, страница 97 – Морис Леблан

Он сделал паузу, словно не решаясь продолжать, но затем неожиданно и довольно резко заключил:

– Сегодня вы, похоже, скомпрометировали себя, потому что оказались замешаны в темном деле; по крайней мере, вы затрудняетесь объяснить, какую роль в нем играете, возможно сами того не желая. Прошу вас, признайтесь мне во всем, ничего не утаивая!

Фелисьен ответил:

– Месье, я бесконечно благодарен вам за все, что вы для меня сделали. Но мне не в чем признаваться.

– Ваш ответ меня нисколько не рассердил, – сказал Рауль. – В вашем возрасте и при таких обстоятельствах нужно уметь выпутываться самому. Если вы в чем-то виновны, тем хуже для вас. Если нет – жизнь вас вознаградит.

Фелисьен встал и подошел к Раулю:

– Но что вы обо всем этом думаете, месье?

Рауль довольно долго смотрел на него. Бегающий взгляд молодого человека свидетельствовал о том, что он был не совсем искренен. Наконец Рауль произнес:

– Не знаю.

Похороны Элизабет Гаверель состоялись на следующий день. Роланда твердой походкой дошла до кладбища и не отводила глаз от отверстой могилы.

Положив руку на гроб, девушка шептала слова, которые никто не слышал; по-видимому, она рассказывала сестре о своем отчаянии и клялась остаться верной ее памяти.

Она ушла, поддерживаемая дядей. У того только что состоялся долгий разговор с господином Руссленом. Месье Гаверель был подавлен, но не желал отступаться от своей версии:

– Там не было ни единой банкноты, господин судья, исключительно письма и важные документы. Я требую от органов правосудия вернуть мне серую холщовую сумку, в которой они находятся. В противном случае перед отъездом на юг я подам жалобу в прокуратуру.

Между тем Рауль д’Аверни прогулялся вокруг пруда, а затем, присев на каменный бордюр, просмотрел утренние газеты.

Одна из них, явно обзаведшаяся каким-то смелым и ловким репортером, который накануне неизвестно где прятался, излагала малейшие подробности расследования и почти дословно цитировала интригующий допрос Фелисьена Шарля, который вел инспектор Гуссо.

– И как только можно работать в таких условиях! – проворчал д’Аверни, сильно раздосадованный.

Он вернулся в свое владение, где застал Фелисьена за работой. Миновав вестибюль, Рауль подошел к маленькой комнатке, где любил размышлять и предаваться мечтам. Там его ждала женщина – без шляпы, в очень простом платье, с красной косынкой на шее; на ее прекрасном, но измученном лице отражались самые разные чувства: боль, разочарование, гнев, враждебность…

– Кто вы?

– Любовница Симона Лорьена.

Это было сказано с таким вызовом, словно в злоключениях Симона Лорьена был виновен он, Рауль д’Аверни.

Рауль ответил:

– Полагаю, вы прочитали сегодняшнюю статью в газете «Эхо Франции» с обвинениями в адрес моего гостя, Шарля Фелисьена. Не зная, где его искать, вы решили во всем обвинить меня, не так ли?

При этих словах гнев и ужас, обуявшие молодую женщину, вырвались на волю. Сквозь неистовые рыдания, выдававшие жестокую, темную натуру, не способную себя контролировать, она проговорила:

– Прошло три дня с тех пор, как мой любимый исчез, три дня я тщетно ищу его и сбиваюсь с ног, бегая повсюду как безумная. И вдруг сегодня утром в этой газете я увидела – потому что я читаю их все, с ужасом готовясь узнать, что он стал жертвой несчастного случая, – я увидела его имя… Он был ранен, смертельно… Возможно, уже умер…