Книга Сладкая опасность, страница 112 – Марджери Аллингем

Машина мчалась по узкой дорожке, ее огромные фары выхватывали знакомую сцену и придавали ей странную нереальность, как будто мельница и безмолвный дом были частью какой-то огромной декорации. Только рев воды и равномерное пыхтение колеса были живыми.

Безоружный, если не считать его импровизированной перевязи, Кэмпион яростно гнал машину и остановил ее за фут до начала гонки.

‘Заблудился, Эверетт?’ Голос Саванаке звучал ободряюще небрежно.

Кэмпион что-то неразборчиво ответил и, выскочив из машины, поднял капот. На несколько мгновений он склонился над безупречно чистым двигателем, надеясь, что тень от капота скроет его лицо.

Вскоре, как он и надеялся, дверца машины открылась и послышались приближающиеся шаги. Мистер Кэмпион сжал свой носовой платок, в котором все еще лежал тяжелый камень.

Новоприбывший оказался мистером Пэрроттом. Он появился из темноты, услужливый и дрожащий.

‘Послушай, Эверетт, это позорно в такое время. У тебя будут неприятности. Мистер Саванейк очень расстроен’.

Кэмпион поднял голову и посмотрел на новоприбывшего. Выражение напыщенного личика, когда мистер Пэрротт узнал человека, которого, как он думал, он так благополучно доставил на борт "Маркизиты", было замечательным.

Кэмпион не позволил своему удивлению утихнуть. В довершение осознания того, что невероятное иногда случается, мистер Пэрротт получил удар по черепу, который свалил его, как мешок.

Но даже когда он упал, голос, в котором безошибочно слышалось удовлетворение, резко произнес: ‘Подними руки, Кэмпион. Я держу тебя именно там, где хочу’.

Мистеру Кэмпиону, выглядевшему более худым и бледным, чем обычно, в шоферской фуражке и пальто, которое было ему слишком велико, не оставалось ничего другого, как подчиниться. У него не было иллюзий относительно человека, с которым ему предстояло иметь дело. Поэтому он поднял руки над головой и ждал.

Саванаке подошел к нему. Боковые огни упали на блестящий ствол револьвера, который он навел. В левой руке он все еще держал железный ящик, как будто ему не хотелось опускать его даже на мгновение.

Кэмпион почувствовал дуло пистолета у своих ребер. Его похититель посмотрел вниз на гонку.

‘Это никуда не годится", - внезапно сказал он и продолжил, его голос по-прежнему был мягким, тон по-прежнему непринужденным. ‘Ты будешь ходить передо мной, Кэмпион, с этим пистолетом там, где он сейчас, пока не доберешься до мельничного пруда. По очевидным причинам я не хочу, чтобы тебя нашли с пулей из моего пистолета в твоем теле. Но любое уклонение, любая уловка, любое оступление, и я нажму на курок. Понимаешь? На этот раз я делаю работу сам, так что ошибки быть не может.’

Мистер Кэмпион не ответил, но его молчание было подчеркнуто. Казалось, они стояли на краю света, настолько далекими они казались от любого вмешательства. Пэрротт лежал там, где упал.

Большая боковая дверь мельницы, как всегда, была открыта, и сквозь нее, через бетонную дорогу, слабый отблеск виднелся в темноте там, где вторая дверь, которая была главным выходом к шлюзам и проходу вокруг реки, тоже была открыта настежь.

Мистер Кэмпион медленно вошел в мельницу. На пороге его остановило усилившееся давление дула на ребра.

‘Зачем ты ведешь меня сюда, Кэмпион?’ потребовал ответа тот же зловеще мягкий голос. "Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы не валять дурака’.