Книга Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта, страница 112 – Карла Валентайн

Вас с большей вероятностью убьет кто-то из знакомых, чем совершенно чужой человек.

В Великобритании определены строгие условия, при которых не требуется решение коронера^[278]и проведение вскрытия.

1. Умерший обращался к врачу в течение двух недель до смерти.

2. Врач убежден, что смерть наступила по естественным причинам.

Какой бы продуманной ни казалась эта система, известный врач-убийца Гарольд Шипман своими действиями привел к повышению смертности в Великобритании (к сожалению, об этом стало известно слишком поздно). Убийства сходили ему с рук, потому что его жертвы были пожилыми людьми. Он вводил им большую дозу диаморфина, чтобы смерть выглядела естественной. Прежде чем его остановили, Шипман убил не менее 250 пациентов. Что интересно, серия похожих преступлений была совершена во времена Агаты Кристи: в 1946–1956 годах врач общей практики Джон Бодкин Адамс «потерял» 163 пациентов, которые сначала впали в кому, а затем умерли. Расследование провели, но преступнику удалось избежать наказания. Может, именно он вдохновил Шипмана? После дела Шипмана было проведено множество исследований на тему точности диагноза без проведения аутопсии.

В учебнике «Судебная медицина Симпсона» говорится: «Нельзя забывать, что как минимум 50 % причин смерти, названных врачами, опровергаются при проведении аутопсии»^[279]. Как минимум 50 %! Критерии, по которым определяли, проводить вскрытие или нет, были гораздо менее строгими во времена Кристи. Об этом свидетельствует рассказ «Трагедия в Масдон Мэйнор», написанный в 1920-х годах:

«…Кстати… вскрытие вы посчитали излишним?

– Совершенно излишним!

И он [доктор] раздраженно пояснил:

– Причина смерти была вполне ясна, а в моей профессии принято избегать всего, что без нужды травмировало бы родственников покойного».

Врач, отказавшийся проводить вскрытие, считает, что причина смерти очевидна, поскольку у умершего «однажды уже было кровотечение, и он [умерший] предвидел, насколько повторное может быть опасным». Это вполне соответствует стандартам того времени. Позднее, однако, тело приходится эксгумировать из-за подозрения на очень хитрый метод убийства. Последующая аутопсия подтверждает это подозрение. Это выдуманная история, но эксгумация проводилась и в реальной жизни по схожим причинам, из-за чего возникла необходимость в более строгих основаниях для проведения судебно-медицинской экспертизы трупа. В рассказе «Лернейская гидра» (1939) к Пуаро обращается за помощью доктор Чарзл Олфилд, чью жизнь разрушили слухи о том, что он убил свою жену. Между персонажами происходит такой диалог об умершей жене:

«…От чего она умерла?

– От язвы желудка.

– Вскрытие проводилось?

– Нет. Она давно этим страдала.

– Ну да, а симптомы весьма сходны с симптомами отравления мышьяком, – кивнул Пуаро. – Это теперь практически все знают.

– …лучший способ покончить с этой историей раз и навсегда – добиться эксгумации тела и проведения экспертизы»^[280].

Вообще, дознания открыты для публики, и многие персонажи книг Кристи, жившие в тихих городках, ходили на них в качестве развлечения, когда происходило громкое убийство. Мы видим это в романах «Почему же не Эванс?» (1934) и «Врата судьбы» (1973), между написанием которых пролегает довольно большой промежуток времени. Чтобы собрать больше информации для своих историй, Агата могла посещать дознания и общаться за ужином с другими членами Детективного клуба. Это объясняет, почему в ее описаниях процедур дознания и вскрытия, например, в романах «Прилив» и «Ночная тьма», так много технических подробностей. Однако из ее первого романа «Загадочное происшествие в Стайлзе» пришлось убрать сцену в зале суда, поскольку издатель решил, что она нереалистична. Вместо этого всех персонажей пришлось собрать в одной комнате, что зацементировало идею о «развязке в гостиной».