Книга Легенда о мертвой Джинни, страница 62 – Энни Кей

– Возможно, – с сомнением протянула я. – Попробую завтра все же с ней поговорить, заручусь поддержкой Дилан – и вперед.

Джей Си пожелал мне удачи и заставил пообещать, что я не покажу вечером носа из дома. И пока я собиралась, приводя себя в приятный, но не слишком кричащий о моем одиночестве вид, убеждала себя, что и не высунусь из замка Харди до завтрашнего дня, а Генри сам отвезет меня туда. «Так что то, – убеждал внутренний голос, – что я не осталась в “Кабане и хряке” в самый важный и опасный для себя вечер в Холмсли Вейл, было продиктовано соображениями безопасности, а не моим отчаянным желанием понравиться Генри».

Он приехал вовремя, я увидела его машину в окно. Сбежала вниз, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды посетителей и хозяина бара. Рита одарила меня убийственным взглядом, пройдя наперерез с подносом в руках. Но мне было все равно: начинался один из лучших вечеров в моей жизни.

В замке Харди я сразу почувствовала, что не одна готовилась к этому вечеру: в доме стояли свежие цветы, а Генри пригласил меня не на знакомую уже кухню, а в небольшую гостиную с камином, искусственной шкурой на полу и диванчиком. Напротив него стоял низкий журнальный столик, на котором был накрыт легкий, но изысканный ресторанный ужин, а в ведерке охлаждалась бутылка отличного шампанского. «Это было свиданием не только в моем воображении, но и в его совершенно очевидном стремлении», – я внутренне выдохнула.

Мы перекинулись несколькими ничего не значащими словами, хотя оба понимали, что рано или поздно тема его сестры и вчерашний мой паранормальный опыт неизбежно вторгнутся в нашу идиллию. Ужин оказался отличным, и я ревниво предполагала, что готовила его Рита, но не решалась уточнить это вслух. Поэтому выбрала относительно безопасную тему:

– Этот дом давно принадлежит вашей семье?

– Этот дом всегда принадлежал моей семье. – Генри смущенно улыбнулся. – Его построил еще один из моих прадедов.

– Он волшебный, – очарованно пробормотала я.

– Пожалуй. – Он пожал плечами. – Замок довольно замысловат в плане архитектуры, он даже входил в какие-то тематические альманахи. Но, боюсь, все это выглядит волшебно только в таком полумраке. Дом разваливается, и некоторые процессы в его разрушении уже необратимы.

– Неужели ничего нельзя сделать? – Я молилась, чтобы мой тон не выдал истинное: «А где же будут жить наши внуки?»

Генри встал и отошел к окну, вглядываясь в темноту или зеркальное отражение камина.

– По правде говоря, я не вижу смысла что-то с этим делать, Маделин. На моей матери и мне закончится род Харди. Мама никогда уже не вернется в замок. Я какое-то время прикладывал усилия, чтобы сохранить родовое гнездо. Но когда тебе уже под сорок, а ты по-прежнему живешь один в огромном доме, начинаешь понимать, что тратить все заработанные деньги на реанимацию дома с привидениями, который, скорее всего, сровняют с землей после твоей смерти, – чистый эгоизм. Несколько лет назад я понял, что можно не восстанавливать стекла в окнах в половине дома, если просто ее закрыть. Поэтому у меня есть роскошная половина замка Харди, – он обвел руками вокруг, – и его пыльная и разломанная половина.

Он медленно повернулся ко мне. Пузырьки в его бокале собрались на поверхности.

– Я люблю это место, люблю, несмотря ни на что. Да, наверное, местные считают меня из-за этого сумасшедшим…