Книга Фейк, страница 43 – Нана Рай

Галина наконец домывает последнюю кружку и поворачивается к столу, но при виде Дани замирает на месте.

– Ты еще здесь? Я думала, все ушли…

В розовом махровом халате, растрепанная и круглолицая, она очень напоминает птенчика, который выпал из гнезда.

– Не смог… – Даня нервно сглатывает. – Как подумаю об этой комнате, так… – А дальше не выговорить.

Так что? Сердце рвет грудную клетку? Руки трясутся? Становится холодно, как в могиле? Ничто из этого и близко не стоит рядом с тем, что он испытывает на самом деле. Липкий, с запахом сырой земли и крови, мерзлый и невыносимый ужас. Вот его чувства.

– Ох, я понимаю. Я как-то не подумала об этом. – Галина заламывает руки. – Знаешь, давай я постелю тебе в комнате отдыха? Там уютно и диван раскладывается. А утром красивый восход.

– Ой, да где угодно, – усмехается Даня. – Хоть в прихожей.

Галя в ответ робко улыбается. Она проводит его в комнату, где недавно состоялся неприятный разговор между Алексой и Арсением, и вдвоем они раскладывают диван, после чего Галина быстро застилает его постельным бельем.

– Надеюсь, тебе удастся заснуть, – скептически произносит она, разглядывая взбитые перьевые подушки.

– Главное, проснуться в нормальном состоянии, а не от адской боли в пальцах, стоя у окровавленной стены.

Лучше не смотреть на пальцы. Не видишь – и уже не так больно. Тут же вспоминается, как Алекса их перебинтовывала. Неизвестно каким усилием Даня не орал, но каждое ее движение причиняло дикую боль.

– Даня, можно нескромный вопрос? – Галина поднимает на него задумчивый взгляд, и он напоминает туманную дымку на озере ранним утром.

– Да.

– Скажи, ты не страдаешь лунатизмом?

Лунатизм… Он уже и сам думал об этом.

– Вообще-то не страдал. До сегодняшней ночи, – тихо произносит он.

Галя коротко кивает, как будто его ответ сказал ей намного больше, чем он понял сам.

– Тогда… спокойной ночи.

– Постой… – Даня шумно выдыхает. Он не ожидал, что решится, но раз произнес, будь добр, договаривай. – Я не хочу беспокоить Алексу, поэтому… Ты ведь тоже рисуешь? Не одолжишь мольберт или альбом с красками? Я… я не засну, а рисование успокаивает, – поспешно добавляет он, заметив взлетевшие вверх тонкие брови Галины.

– Конечно, если тебе от этого будет легче. Пошли в мою комнату, поможешь принести.

Даня с облегчением вздыхает. Получилось. У него есть шанс нарисовать картину этой ночью, пока все попрятались по своим комнатам. Нарисует и узнает, что, черт побери, это было!

Конечно, спальня Галины находится в другом конце дома, но гостевая – первая комната, в которую упираешься, как только поднимаешься наверх. Слава богу, дверь заперта и свет погашен. Скорее всего, это Арсений ее закрыл, но все равно, когда Даня проходит мимо, зябкие мурашки пробегают по спине.

– Ты предпочитаешь гуашь или акварельные краски? – В спальне Галина открывает первый ящик комода и достает чистую палитру и кисти.

– А масляных нет?

– Сейчас посмотрим.

Ее комната не такая яркая, как у Алексы: стены не окрашены, и натуральный цвет дерева даже режет глаза, особенно после лаконичной, современной кухни. На окнах невесомый тюль, а вся остальная мебель пастельных тонов. Слишком спокойно. Единственный яркий предмет – черная лента, брошенная на кровати. Она кажется чужеродной.

От духа художника лишь небольшой мольберт и чистый холст, притаившийся в углу за тюлем. Видимо, она не часто проводит время за творчеством, но Дане все равно. Сейчас главное – остаться наедине с холстом и выплеснуть накопившиеся эмоции.