Книга Стихея, страница 173 – Нана Рай

Время вдруг ускорилось. Мари посмотрела на Эллиота, который по-прежнему не приходил в себя, на окровавленные руки Элизабет – она продолжала зажимать его рану.

Мама обнимала притихшую Дейзи, но не сводила взгляда с Мари. Решение пришло стремительно и казалось неизбежным, как восход солнца.

– Попробуйте дотащить его до города и вызовите «Скорую». А я постараюсь увести Камиллу в старую часть города.

Мазь должна помочь! – упрямо твердила Элизабет.

– А если нет?

Ей никто не ответил.

Всполохи огня вдруг превратили ночь в день. Мари снова обернулась – Камилла превращала в Вэйланд в Геенну огненную. Ближайшие к ней дома уже загорелись. Где-то вдали завыли сирены. Пожарные ехали навстречу смерти.

– Берггольц предсказывал, что Вэйланд будет гореть, – прошептала Элизабет.

В ее глазах отразилось пламя.

Мари с тоской поцеловала пальцы Эллиота. Они не смогли попрощаться. А ей так много хотелось ему сказать… Как часто ее предавали мужчины, но никогда раньше не защищали ценой своей жизни. Как сильно она его полюбила, вопреки всем правилам и условностям. Воспоминания услужливо подбрасывали самые сладкие моменты с Эллиотом. Их было беспощадно мало. Он был нужен ей до рези в легких, а она не смогла его защитить.

– Прости меня. – Мари вытерла слезы и быстро поднялась с колен.

Тело онемело от холода, но она не переживала. Совсем скоро она согреется в пламени Камиллы. Где-то в глубине нее жила Айви, но они сплелись в единое целое. Айви могла уйти в забвение, но Мари вытащила ее, чтобы подарить Чистилище.

– Мари! – Мама окликнула ее, когда та уже наполовину спустилась с холма.

Камилла продолжала поджигать здания. Перепуганные люди высыпали на улицы. Вэйланд наполнился криками и плачем, а воздух – гарью, и становилось сложно сделать даже маленький вздох.

– Ты не должна жертвовать собой ради города, дочка. – Мама подбежала к ней и сжала в безумных объятиях.

Мари обняла ее в ответ, сглатывая слезы. Больше нельзя плакать. В ответ просились многие слова, но она произнесла лишь те, что казались самыми важными:

– Ты – самая лучшая мама из всех, которые у меня были.

Мари оттолкнула ее и бросилась вниз, путаясь в подоле платья. Она не услышала криков матери. Та всегда была сдержанной. И сейчас Мари была благодарна ей за это, как никогда.

Уводить Камиллу в сторону старого города не пришлось – она сама направилась туда. Видимо, память толкала ее по старым улицам и более новая часть Вэйланда ее не интересовала. Пока что.

Мари проталкивалась среди людей и пожарных. Она быстро согрелась, но при этом внутри дрожала от холода. Мари следовала за Камиллой, а та, словно зачарованная, брела в старую часть. В общей суматохе, среди хаоса и огня, никто не обращал внимания на восставшую из мертвых. А если и замечали, то отказывались сознавать это.

Там, где проходила Камилла, оставался огненный след. Порой она щадила некоторые дома, словно играла в рулетку. А когда дошла до старой части, замедлила шаг, словно растерялась, и перестала сжигать здания. Видимо, она не ожидала увидеть развалины. В сезон здесь зеленел виноградник, и сквозь щели пробивалась трава, ходили толпы туристов. А сейчас, холодной зимней ночью, город выглядел дряхлым, несчастным стариком.

– Мне так жаль, что я не смогла тебя спасти, Камилла, – произнесла Мари, когда они остановились напротив их бывшего дома. – И мне жаль, что я не смогла спасти Айви.