Книга Поглощенные туманом, страница 95 – Нана Рай

Путешествия во времени? Скептик Стефано ни за что не поверит.

И, словно подтверждая слова Ники, Стефано усмехается:

– Я не верю в проклятья. Даже если в них верят другие. Это невозможно. Слова ведьмы, жившей четыреста лет назад, не могут влиять на жизнь сейчас. Никак. Даже этот портрет – копия старинных набросков, которые нашел Викензо. Никаких доказательств нет.

– Тогда почему ты боишься темноты? – Ника хмурится.

Стефано со вздохом закрывает книгу и кладет на тумбочку. Прижимает к себе Нику, будто боится, что она убежит.

– В детстве мы часто жили в замке. Особенно летом. В ту ночь была такая же гроза, как совсем недавно, когда Мими получила ожоги. – Каждое слово Стефано произносит с мучением. Ника видит, как он сжимает веки, а губы, сопротивляясь, кривятся. – Я услышал женский плач. Или крик. Нечто похожее на рыдания. И подумал, что это Паола или Джиа. Лучше бы я не ходил…

Он замолкает. Ника легкими поцелуями покрывает лицо Стефано. Но он не раскрывает глаза, словно не может вырваться из прошлого.

– Я увидел нечто, похожее на человека. Фигуру, размазанную по воздуху, полупрозрачную. Она светилась в темноте коридора, а когда я остановился, парализованный страхом, плач превратился в жуткий хохот. Больше я ничего не помню. И даже не уверен, что увиденное было на самом деле. Врачи списали на богатое детское воображение. – Стефано с усилием открывает глаза и зарывается лицом в волосы Ники. – Теперь ты знаешь, что я – психопат, – хрипло смеется он.

– Глупости. – Ника натягивает на них простыню. – После этого ты стал бояться темноты?

– Да. Порой мне может померещиться что‑то, и на меня накатывает паника. Недавно разбил вазу.

Ника вспоминает тот случай, когда они с Паолой побежали на крик Стефано. То была не просто паника, а самый настоящий животный страх. Она ладонями поворачивает лицо Стефано к себе и заглядывает в бездонные серебристые глаза.

– Теперь ты можешь не бояться, – шепчет она. – Потому что я защищу тебя.

Ника вглядывается в фотографии, которые слегка покачиваются на веревке, и сонно потирает глаза. Ночь и день перепутались местами.

Бесконечные разговоры продлились до раннего утра, и только на рассвете, когда лучи солнца стали робко пробиваться сквозь молочный туман вокруг замка, Ника сама не заметила, как уснула в объятиях Стефано. Проснулась она одна. На подушке мужчины лежала краткая записка, что ему пришлось уехать в офис и он не стал ее будить.

Ника прогнала разъедающие сердце мысли, что в последний раз видела Стефано на работе с Фрэнкой. Англичанка не настолько лишена гордости, чтобы ездить к нему каждый день. По крайней мере, Ника надеялась на это.

После она как мышь проскочила в свою спальню и затем углубилась в работу, чтобы вытеснить воспоминания о ночи. Пару раз созвонилась с мамой и успокоила ее бодрым голосом и смехом, в очередной раз пообещала скоро вернуться; и снова бралась за проявку пленки и печать фотографий. Ника хотела отсеять неудачные кадры и переснять их позже. Когда она закончила, на часах было ровно шесть вечера. А на душе вместо удовлетворения – тяжесть. Будто вокруг шеи обмотали железную цепь и туго стянули.

Она выдыхает, словно пытается раскрыть клетку, в которую ее запихнуло сознание. Срывает с веревки фотографии и идет в спальню. Уныло смотрит на часы. Вечер, а Стефано еще не вернулся. Наверное, чувство загнанности, которое грызет ее сердце, и есть тоска. Но как избавиться от нее?