Онлайн книга «Занавес памяти»
|
– Почему? – спросила Катя. – В крови засохшей изгваздался. Малец, а кровищи на нем! – Карпов присвистнул. – Мы с Савкой, зачем шли, в момент забыли. Решили сначала: тачка его сбила. Кинулись к нему. Начали тормошить. Спрашиваем: «Что с тобой? Авария?» А он ни гу-гу. И вроде не раненый, целехонький. Чумазый, грязный, в крови, и одежка на нем сырая. Ливень хлестал намедни и с утреца тогда тоже, к вечеру распогодилось… В волосенках у мальца – хвоя, трава, то ли в лесу под корягой спал, то ли под елкой от людей ховался. Волчонок сущий! – Но потом он вам что-то сказал на дороге? – продолжила Катя. – Ни словечком не обмолвился. Пялился дико и вдруг начал вырываться и орать благим матом. Истерить. Мимо грузовик проехал, водила едва шею не свернул на нас, однако не остановился. Мы с Савкой сдрейфили: еще пришьют нам волчонка окровавленного. Мол, это вы ему вред причинили. Начали мы метаться, останавливать транспорт. Трактор с фермы подвез нас в Кукуев до опорного пункта. Прикатили мы на тракторе в сумерках, а участковый тогдашний Милонопоклонов опорный пункт на висячий замок уж закрывает и к своему мотоциклу с коляской. Он в тот день на пенсию вышел, ехал в район ключи сдавать. И вдруг мы с пацаном! Он сам не стал вникать – позвонил в район. Нам всем запретил опорный пункт покидать, сидели мы в тамбуре. Явился к нам опер из района. Он всем и занялся. – Фамилию опера помнишь? – осведомился Гектор. – Буланов, – глухо ответил Карпов. – Неужели испугались вы с Савкой на дороге пацана? – Гектор недоумевал. – Пятиклассника? Или ситуации общей? Вы ж срок вроде мотали с дружком? – Милон Поклоныч донес? – скривился Карпов. – Вы ж с фермы от него прямиком к нам с Улитой. – Неважно, кто мне слил эту информацию, – улыбнулся Гектор. – Вопрос мой ясен? Пятиклассник Серафим Елисеев напугал вас до икоты? – И он тоже, – мрачно ответил Карпов. – Видели бы вы его тогда… – А где вы его встретили? Далеко от дома ведьмы? – Прилично. Километров пять, может, больше, кругом глушь, дорога-то, считай – старая лесная просека. – По-вашему, именно мальчик убил отца? – вмешалась Катя. – А то кто же? Я ж кровищу засохшую на нем своими глазами тогда видел. Чья кровь-то, если он сам не раненый? Не сбитый тачкой? Естественно, папаши его – Генки-цыгана. Мы пока в опорном ждали, глядим, еще грузовик остановился. Улита моя пожаловала. Ее до опорного наши кукуевские подбросили. Орет благим матом: в доме ведьмы Генку-цыгана сожгли-зарезали! Улита, словно по зову Карпова, появилась из курятника с берестяным коробом с яйцами. Гектор вручил Карпову бутылку водки. – Лучше б деньгами дали, – недовольно изрекла Улита. – Ужрется он. – Цыц! Дура! – вскинулся Карпов. – Ужрешься ведь, скотина! А забор мой? – Я сказал: заглохни, карга! – Карпов злобно повысил голос и сунулся к ней. – Тихо, тихо, не пререкаться! – Гектор поймал его за куртку, дернул легонько назад. – Вы, уважаемая хозяйка, обнаружили тело убитого. Помните подробности? – Перцев купите у меня из парника, – повелительно объявила Улита, вручая Кате короб с яйцами и гневно косясь на водку в руках Карпова. – Помидоры спалились, нет помидоров. Огурцы-кубарики желтые. Возьмете их. И яблок тоже ведро. И кабачок. – Отлично. – Катя шла ей навстречу. – Все нам очень пригодится. Особенно ваши воспоминания о тогдашних событиях. |