Книга Не будите мертвеца, страница 82 – Джон Диксон Карр

Доктор Фелл застонал. Сэр Гайлс Гэй – нет. Выставив перед собой руку, чтобы вытереть пальцы носовым платком, он начал браниться. Он произносил ругательства так взвешенно, холодно и властно, что раскрылся для них с совершенно новой стороны и по-новому продемонстрировал свои мраморные зубы. Он сыпал проклятиями на английском, африкаансе и по-кафрски, проклятиями, способными вытрясти душу и из провинившегося мальчишки-посыльного, и из государственного департамента, однако Кент не мог отделаться от ощущения, что слышал в точности такие же интонации на поле для гольфа, когда кто-нибудь запорол шестой подряд легкий удар. Кент видел, как на шее у Гэя вздуваются вены.

– Мне кажется, – продолжил Гэй прежним ровным тоном, – меня можно назвать хорошим хозяином. Я люблю своих гостей. Я получал громадное удовольствие от их общества. Но это… Боже! Это уже чересчур. Тушь до сих пор плещется в ящике. Ее разлили не больше получаса назад. Но где же сейчас мои гости? А я вам скажу! Несомненно, каждый сидит или стоит у себя в комнате. Несомненно, никто никуда не выходил, как и в предыдущих случаях. Кругом тишь да гладь, как-то так.

Доктор Фелл поскреб подбородок.

– Ничего, если я скажу, – заметил он, – что вы большой чудак?

– Покорно благодарю.

– Нет, я серьезно. Когда происходит убийство, причем в вашем собственном доме, вы помогаете, философствуете, делаете много полезного. Это же интеллектуальная загадка. Это вас стимулирует. Но вы тут же слетели с катушек одним плавным движением, стоило кому-то сыграть с вами бессмысленную шутку, из-за которой вам пришлось запачкать руки. Вы запросто выдерживаете вид перерезанного горла, но вам невыносима подножка.

– Убийство я понимаю, – пояснил Гэй, широко раскрывая глаза. – Я не могу понять вот этого.

– Вы не видите тут никакого смысла?

– Ну, об этом не мне судить. Но я желаю знать, что здесь творится. До этого момента «некто» ограничивал свои выходки ночным временем. А теперь этот шутник разгуливает при свете дня и пишет… чековая книжка! – перебил самого себя Гэй.

И он, уже не обращая внимания на бумажное месиво, принялся рыться в ящике. С некоторым облегчением он выудил чековую книжку в кожаной обложке банка «Капитал каунтиз», она по какой-то счастливой случайности нисколько не испачкалась, и он благоговейно положил ее на край бюро. Затем он вытащил небольшой кожаный кошелек, в каких сельские жители носят мелочь, и раскрыл его.

– Здесь что-то не то, – прибавил он уже иным тоном – естественным. – Денег нет.

– Денег? – переспросил Хэдли. – Мне казалось, вы говорили, что не держите в этом бюро ничего ценного.

– Истинная правда, суперинтендант, не держу. В этом кошельке всего только и бывает что немного монет, на случай если придется заплатить за посылку, или дать на чай, или что-то еще. В нем никогда не бывает больше фунта.

– Сколько пропало?

– Двенадцать шиллингов, по-моему, – отвечал Гэй с достоинством. – Как думаете, это еще одна утонченная шутка?

Хэдли глубоко вдохнул и обвел комнату мстительным взглядом, не уступавшим взгляду Гэя. Рукой, обернутой носовым платком, он взял с бюро пузырек туши. Без сомнения, именно из него залили внутренности ящика – он был почти пуст.

– Ага, – проворчал он, – да, я принимаю меры предосторожности в надежде на отпечатки пальцев. Фелл, помнится, однажды в деле Безумного Шляпника ключ к глупой шутке оказался и ключом к убийству. А знаете… – Хэдли умолк и остыл. – Мы все устроим прямо сейчас. Кто-нибудь… вы не могли бы, – он взглянул на Кента, – пройтись по дому и собрать всех? Нет, не трудитесь посылать прислугу, сэр Гайлс, мне нужно, чтобы все слуги сейчас же пришли сюда, так что вызовите их. Мы с них и начнем. Если у вас две горничные, не понимаю, как кто-то мог учинить подобное, оставшись совершенно незамеченным. – И он мрачно прибавил, обращаясь к Кенту: – Да, можете сказать им что пожелаете. Вреда от этого не будет.