Книга Изогнутая петля, страница 7 – Джон Диксон Карр

– Какую проверку?

– Скоро увидишь. Наберись терпения. – Барроуз взял портфель. – Во всей этой паршивой истории утешает только одно: что дело до сих пор не предано огласке. Этот человек по крайней мере джентльмен (да чего уж там, они оба джентльмены), и скандал ему не нужен. Но если я докопаюсь до правды, скандал будет знатный… Рад, что мой отец до этого не дожил. Итак, приходи в Фарнли-Клоуз к семи часам. О вечернем костюме можешь не волноваться. Никто особо наряжаться не станет. Ужин – это только предлог. Никакого угощения вообще, вероятно, не будет.

– А как все это воспринял сэр Джон?

– Который?

– Из соображений ясности и удобства, – резко ответил Пейдж, – я предлагаю называть так человека, которого мы всегда знали как сэра Джона Фарнли. Однако это любопытно. Ты что же, считаешь, что претендент и есть законный наследник?

– Пожалуй что нет. Нет! Разумеется, нет! – засуетился Барроуз, но тут же себя одернул и заговорил с прежним достоинством: – Фарнли только недовольно бурчит что-то себе под нос. Но по-моему, это хороший знак.

– А Молли знает?

– Да, сегодня он ей рассказал. Ну, пора и честь знать. Много я наговорил. Адвокату такая откровенность не подобает; но если я не могу доверять тебе, кому мне тогда вообще доверять? С тех пор как умер отец, мне не хватает поддержки… Теперь ты в курсе дела. Попробуй все обмозговать и найти ответ на эту головоломку. Будь любезен, приходи к семи часам в Фарнли-Клоуз; ты понадобишься как свидетель. Понаблюдай за обоими кандидатами. Прояви смекалку. А потом, – заключил Барроуз, хлопнув портфелем по столу, – скажи, кто есть кто, чтобы мы знали, что предпринять.

В низинах леса Хэнгин-Чарт сгущались тени, но на окрестных равнинах было еще тепло и солнечно. Чуть в стороне от дороги, укрытый каменной оградой и стеной деревьев, стоял дом, точно сошедший с картин старых мастеров: стены темно-красного кирпича, высокие узкие окна в равномерной сетке переплетов… Вид у строения был опрятный и ухоженный, под стать окружавшим его газонам. К входу вела ровная, посыпанная гравием дорожка. Столбики дымовых труб ловили последние лучи догорающего дня.

Ни единого побега плюща не нарушало безупречной гладкости фасада. Зато сзади к дому примыкала целая шеренга буков и был разбит сад в голландском стиле. Перпендикулярно основному корпусу от центра тыльной стены отходило крыло позднейшей пристройки, так что в плане дом походил на перевернутую букву «T». Сад, таким образом, разделялся на две половины, северную и южную. По одну сторону тянулись обращенные в сад окна библиотеки, по другую – окна комнаты, в которой сейчас находились сэр Джон и Молли Фарнли.

В восемнадцатом веке это помещение могло бы служить музыкальным салоном или будуаром для уединенных дамских бесед. Оно и теперь много говорило о владельцах и их положении в обществе. Фортепиано было из великолепной зрелой древесины, рисунком напоминающей полированный черепаховый панцирь. В шкафчиках – изысканное старинное серебро. Из северных окон открывался вид на Хэнгин-Чарт. Молли Фарнли использовала эту комнату как гостиную. Здесь было очень уютно и тихо – если не считать тиканья часов.

Молли сидела у окна в тени огромного разлапистого бука. Это была крепкая, хорошо сложенная женщина, много времени проводившая на свежем воздухе. Темно-каштановые волосы подстрижены предельно коротко. Серьезное загорелое лицо – без тонкости, но очень привлекательное; светло-карие глаза и цепкий, прямолинейный взгляд. Рот несколько великоват, но при смехе открывался ряд превосходных зубов. Пожалуй, ее нельзя было назвать красавицей в классическом смысле, но здоровье и жизненная сила с лихвой искупали некоторые недостатки внешности.