Книга Изогнутая петля, страница 80 – Джон Диксон Карр

Местные обитатели вели себя тихо. Они не принимали ничью сторону и помалкивали. Жизнь в деревне устроена по принципу «ты – мне, я – тебе»; здесь каждый зависит от каждого. Поэтому, как и во всех подобных случаях, они сочли за благо подождать, как будут развиваться события и в чью пользу решится дело. Приезжие, напротив, были взбудоражены донельзя и наперебой обсуждали газетные заголовки: «ПОГИБШИЙ НАСЛЕДНИК: МОШЕННИК ИЛИ ЖЕРТВА?» Дознание началось в одиннадцать часов, когда солнце уже вовсю припекало.

В длинном сумрачном помещении с низким потолком было полно народа. Пейдж подумал, что, пожалуй, не зря надел крахмальный воротничок. Коронер, добросовестный стряпчий, твердо решивший, что не потерпит никакого вздора от представителей семейства Фарнли, уселся за обширный стол среди кипы бумаг. По левую руку от него располагалось место свидетеля.

Первой выступала леди Фарнли. Вдову попросили подтвердить личность покойного. Но уже эта безобидная процедура, в большинстве случаев чисто формальная, вылилась в целые дебаты. Едва Молли начала говорить, как поднялся мистер Гарольд Уилкин. На нем был сюртук с гарденией в петлице. Велеречивый мистер Уилкин сказал, что от лица своего клиента вынужден заявить протест на том основании, что покойный в действительности не являлся сэром Джоном Фарнли, а поскольку вопрос установления личности имеет первостепенное значение для определения причины смерти названного лица, он почтительнейше просит коронера обратить внимание на этот факт.

Начались долгие пререкания. Коронер обрушился на Уилкина. Его нападки подхватил сдержанно-негодующий Барроуз. Но Уилкину только того и надо было. Довольно отдуваясь, он сел на место. Своего он добился. Он задал тон. Он обозначил настоящие контуры сражения и дал всем понять, что битва будет серьезная.

Потом леди Фарнли пришлось отвечать на вопросы о психическом состоянии покойного. Коронер говорил с ней вежливо, но требовал таких подробностей, что, кажется, совершенно вывел Молли из себя. Пейдж начал понимать, к чему все идет, когда коронер отступил от обычного порядка и, вместо того чтобы вызвать свидетелей, обнаруживших тело, пригласил Кеннета Маррея. История с отпечатками мгновенно стала достоянием общественности, и тот факт, что покойный был самозванцем, предстал перед слушателями неоспоримо и внятно, как чернильный оттиск. Маррей излагал суть дела спокойно и тактично, но без обиняков. Барроуз отважно пытался оспаривать каждый пункт, но только рассердил коронера.

Далее настал черед свидетелей, обнаруживших тело. Показания давали Барроуз и Пейдж. (Собственный голос от волнения показался ему чужим.) Затем вызвали медицинского эксперта. Доктор Теофилус Кинг рассказал, что поздно вечером в среду, 29 июля, поехал в Фарнли-Клоуз после того, как ему позвонил сержант Бёртон. По прибытии на место он осмотрел тело и засвидетельствовал смерть. Когда на следующий день труп отвезли в морг, он по распоряжению коронера произвел вскрытие и установил причину смерти.

Коронер: А теперь, доктор Кинг, не могли бы вы описать раны на горле покойного?

Врач: Было три относительно неглубоких раны, которые шли от левой стороны горла к правой под небольшим углом вверх. Две из них пересекались.

Вопрос: Оружие прошло по горлу слева направо?