Книга Видеть – значит верить, страница 39 – Джон Диксон Карр

– Угу. Давайте дальше.

– После разговора с букмекером мистер Хьюберт Фейн вернулся в коридор. Вошел в столовую, украдкой глотнул бренди – мне сказали, это вошло у него в привычку, – направился в гостиную и открыл дверь примерно через десять секунд после того, как мистера Артура Фейна ударили кинжалом в грудь. Другими словами, алиби у мистера Хьюберта не менее прочное, чем у всех остальных, кто находился в той комнате.

Мастерс звонко захлопнул блокнот.

– Но важнее всего показания Дейзи, понимаете? Она клянется – и, видит Бог, у меня нет причин сомневаться в ее словах, – что, пока она была в коридоре, никто не сумел бы пройти мимо, оставшись незамеченным. Вот он, наш свидетель. Так что дверь исключается.

– Да. Именно этого я и опасался.

– Так вы согласны со мной, сэр Генри? Согласны или нет?

– Ну ладно, сынок, согласен, – простонал Г. М. – Что насчет окон?

– Их я осмотрел на совесть. Под ними цветочная клумба шириной четыре фута. Ближе к вечеру ее поливали, так что стоило только ветерку подуть, и на ней остались бы следы. Окна находятся в восьми футах от земли. На отливах толстый слой пыли, совершенно нетронутый, а какой в комнате пол, вы сами знаете. Столик стоял в двенадцати футах от зашторенных окон, и, по заверениям свидетелей, шторы ни разу не шевельнулись. Как заколдованные! Конечно, окна не были затворены и закрыты на щеколду, ведь августовскими вечерами такое в высшей степени неуместно, но все равно не представляю, как злоумышленник мог забраться в гостиную этим путем. Так что окна тоже исключаются.

– Да, – признал Г. М., – исключаются.

В голове у Филипа Кортни вихрем кружились всевозможные мысли. Он надеялся, что вечером услышит хорошие новости или хотя бы узнает об изъяне в показаниях, но теперь, казалось, место преступления запечатали гуммированной бумагой – плотнее, чем когда бы то ни было.

– Но это невозможно! – воскликнул он.

Мастерс медленно обернулся и пристально посмотрел на него с видом человека, затерянного в чужой стране, но услыхавшего давно знакомую мелодию.

– Ах, – прошептал старший инспектор, – где-то я уже слышал эти слова. Господи, где же я их слышал? Нет, вы только посмотрите на сэра Генри! Как видно, его это вообще не беспокоит.

Действительно, у развалившегося в шезлонге сэра Генри был исключительно безмятежный вид. Над головой у него кружила муха. Наконец она села на тулью шляпы.

– К нынешнему делу, – настойчиво продолжил Мастерс, – надо подходить иначе. В этом сумасшествии все задом наперед. Нам с самого начала известно, кто убийца, но убийца – единственный человек, которого никак нельзя обвинить. Мы…

– Тише, тише, сынок, – попробовал утешить его Г. М., но Мастерс как с цепи сорвался:

– Надо найти человека, заменившего резиновый кинжал настоящим, но свидетели показывают, что никто не мог этого сделать. Бессмысленно задавать вопрос «Где вы были в таком-то часу?» – поскольку нам известно, где они были. От вопроса «Как вы объясните это подозрительное поведение?» не будет толку, ведь никто не вел себя подозрительно! Гипноз! Резиновый кинжал! Брр!

Он вытер лоб рукавом.

– Ну же, Мастерс, вы разгорячились…

– Да, сэр, разгорячился – и признаю это. А кто не разгорячился бы? Если вы в состоянии объяснить, каким образом подменили кинжал, я с радостью вас выслушаю. Но пока что, насколько мне известно, никакого объяснения у вас нет.