Книга Видеть – значит верить, страница 89 – Джон Диксон Карр

Артур, вернувшийся с работы раньше ожидаемого, стал свидетелем неприглядной сцены, и Хьюберт сделал то же, что приписывают старому Джеймсу Флемингу, – то есть предложил Артуру деньги в обмен на молчание. «Деньги? – наверное, спросил Артур. – Но у вас за душой ни гроша». И тогда Хьюберт – не сомневаюсь, что ценой страшных мучений, – поведал Артуру о состоянии своего банковского счета.

Артур Фейн нуждался в деньгах. И поэтому…

– Помог избавиться от тела? – вмешалась Энн.

– Именно так, милочка. Когда Артур открыл вам дверь в одной рубашке, без пиджака, он не был настроен на романтический лад. Нет, он готовился махать лопатой.

Что они сделали с телом? Этого мы не знаем. И наверное, не узнаем. Но можете быть уверены, что оно не закопано близ Лекхэмтон-Хилл, поскольку Хьюберт утверждал, что искать его следует именно там.

Неудивительно, что во сне Артур Фейн говорил об убийстве. С тех пор Хьюберт занял в доме новое положение, и вы, мэм, – сэр Генри взглянул на Вики, – неверно интерпретировали эту перемену. Видите ли, люди склонны забывать, что у человека, которого шантажируют, появляются некоторые преимущества. Он может потребовать жилье получше и заказывать на ужин любимые блюда, поскольку говорит себе: «Пропади оно все пропадом! Раз уж с меня содрали пару тысяч фунтов, надо извлечь из ситуации хоть какую-то пользу». И еще он не упустит случая поставить шантажиста в неудобное положение. Будет постоянно напоминать ему – ехидными намеками, как это делал Хьюберт, – что они в одной лодке. Раз уж Хьюберт Фейн – убийца, Артуру следовало помнить, что он, респектабельный солиситор, помог избавиться от тела и получил за это кругленькую сумму. А теперь вспомните все, что говорил Хьюберт, и его слова обретут совершенно иной смысл. Но что бы ни говорил наш милый джентльмен, на тот момент он уже решил, что шантажист умрет.

Среди собравшихся прошел ропот.

– Ага, – прошептал Рич, – наконец-то мы подходим к сути дела.

– Минутку, сынок. Не торопите меня. Думаю, сперва Хьюберт собирался действовать напрямую – то есть отравить грейпфрут стрихнином. Ведь мы помним, что Артур тоже обожал грейпфруты.

– Погодите, – вмешался Кортни. – Где он взял стрихнин? И не связано ли это с вашим загадочным туром по аптекам Челтнема, где вы скупили всю лошадиную мазь?

– Видите ли, сынок, – напустил на себя целомудренный вид сэр Генри, – мне пришло в голову, что будь у меня желание отравить кого-то в деревушке или городке вроде этого…

– Боже упаси! Держу пари, вашей жертве не поздоровится!

Г. М. утихомирил его пламенным взглядом, выдержал душераздирающую паузу и наконец продолжил:

– Будь у меня такое желание, я ни за что не стал бы покупать яд и расписываться в реестре, поскольку я не круглый болван. Да мне и не пришлось бы этого делать. Опыт подсказывает, что аптекари подобных городков – люди весьма дружелюбные, разговорчивые и вовсе не возражают, что знакомый ошивается в рецептурной комнате, пока они готовят то или иное лекарство. Никогда не забуду, как однажды, много лет назад, рассуждал в аптеке на философские темы, пока аптекарь бродил из комнаты в комнату и даже вышел поправить вывеску, а под рукой у меня тем временем стояла бутылочка с пятью унциями стрихнина. Обычно это самый заметный предмет на полке: прозрачная емкость с белым порошком и красной наклейкой. Она прямо-таки бросается в глаза. Тогда я подумал, что мог бы отсыпать щепотку-другую и аптекарь, глянув на ту бутылочку, не заметил бы разницы. А позже ни за что не вспомнил бы, у кого имелся доступ к яду.