Книга Убийство в Атлантике, страница 104 – Джон Диксон Карр

Имейте в виду: убийцу нисколько не волновало то обстоятельство, что на одежде его осталось немного крови. Как и то, что его могли видеть приближающимся к месту преступления или покидающим его. Все это сработает на его замысел, когда вина Бенуа будет установлена.

Но теперь в реализации его плана наступала чреватая неожиданностями стадия. Когда будет обнаружено тело? Как скоро все переполошатся? В какой момент начнут снимать отпечатки пальцев? Он не думал, что это произойдет так скоро, той же ночью. И уж точно не в течение часа. Подобное предположение, на его взгляд, представлялось вполне разумным. Он вернулся в каюту Кенуорти, сбросил наряд Бенуа, проглотил еще одну дозу вонючей дряни, от которой его уже два дня по-настоящему тошнило, и, кряхтя, заполз в постель. Однако не успел он успокоиться, как…

Старший стюард закончил за сэра Генри.

– …Как вошел я, – мрачно произнес Грисуолд.

Мерривейл кивнул:

– Да, это был ваш первый, как вы сказали, визит в его каюту. Но что еще? Просто чтобы пуще запутать концы, Кенуорти наплел вам о субъекте в противогазе, который якобы бродит по лайнеру. Не успел он это договорить, как появился Макс Мэтьюз. Из того, что Макс рассказал старшему стюарду, Кенуорти сделал вывод: тело нашли и капитан требует решительных действий. Должно быть, молодчика прошиб холодный пот. Помните, – Г. М. воззрился на старшего стюарда и Макса, – с какой поспешностью он выгнал вас из каюты? А припадок, который с ним чуть не случился, когда старший стюард предложил послать за врачом? А настоятельное требование не беспокоить его больше той ночью, что бы ни случилось?

Теперь вернемся к реальным событиям.

Кенуорти снова превратился в Бенуа, запер дверь и проскользнул через туалет в семьдесят первую каюту. Здесь он уселся со своими резиновыми штампами, приготовив штемпельную подушечку.

Вот как он намеревался все провернуть. Кто-нибудь, возможно сам капитан, придет снимать отпечатки пальцев. Хорошо! Бенуа согласится и прижмет пальцы к собственной, переувлажненной чернилами штемпельной подушечке. Затем изобразит досаду, вытрет пальцы носовым платком и в присутствии свидетелей оттиснет на карточке те же поддельные отпечатки, которые оставил в тридцать седьмой каюте. Все это время он будет прикидываться смущенным и виноватым, как будто его поймали в ловушку.

На этот раз вмешался третий помощник.

– Извините меня, – вступил в разговор Крукшенк, – но для чего нужна была вся эта его болтовня о «той женщине», «предательнице»?

Лорд Генри фыркнул:

– Фальшивый мотив, сынок. Он попытался, и не без успеха, внушить вам мысль, что Эстель Зия-Бей была немецкой шпионкой, которую он покарал. Увы, это ему удалось. Видите ли, я совершенно уверен, что именно Кенуорти – автор анонимного послания, извещавшего капитана, что на борту находится шпионка.

Что ж, даже после того, как вы сняли отпечатки пальцев у мнимого Бенуа, тот не сомневался, что его план сработает. Вряд ли вы стали бы сличать папиллярные узоры, не выходя из его каюты. Он знал, что сначала дактилоскопируют всех пассажиров и лишь затем приступят к идентификации. А пока суд да дело, капитан Бенуа напишет – в ту же ночь – предсмертную записку и инсценирует свое самоубийство с помощью переодетого чучела. Как говорится, концы в воду! После того как старший стюард и третий помощник покинут каюту француза, его больше никто не увидит. Отпечатки Бенуа совпадут с кровавыми следами в каюте убитой. Обнаружат предсмертную записку. Наконец, никакие другие «пальчики» не совпадут с отпечатками Бенуа, потому что Кенуорти дактилоскопировали надлежащим образом. Красоту этого замысла, знаете ли, трудно не признать. И на все про все требовалось не более сорока восьми часов.