Книга Убийство в Атлантике, страница 94 – Джон Диксон Карр

Макс действительно это помнил.

– Итак, вопрос в том, – произнес Г. М. со значением, – где был служебный противогаз Бенуа?

– Какой противогаз? – переспросил Макс, сбитый с толку.

Но коммандер Мэтьюз поспешил разъяснить.

– Его армейский противогаз, – произнес капитан.

– Точно, – отозвался Г. М. – Я не мог поверить своим глазам. Каждый военнослужащий имеет служебный противогаз, гораздо больший, более сложный и эффективный, чем у гражданских лиц. Его носят в брезентовом чехле, висящем на шее. Каждый состоящий на военной службе, когда он в форменной одежде, должен постоянно иметь при себе такой. И все же Бенуа разгуливал в обычном гражданском противогазе.

О, джентльмены! Это было так интересно, что мне захотелось взглянуть на его каюту. И когда я заглянул туда, служебного противогаза там не оказалось. Его нигде не было. Напротив, на стуле лежала маленькая гражданская модель, аккуратно положенная вместе со спасательным жилетом и одеялом.

И это было еще не все. Я открыл шкаф – помните? – и испытал сильнейшее потрясение. Там висела парадная форма, яркая, как медная каска пожарного. И знаки различия на этой форме были совершенно неправильными.

Макс, все еще ошеломленный, запротестовал.

– Подождите! – воскликнул он. – Что в них было не так? Три нашивки капитана французской армии… Я уверен, что Бенуа имел на них право.

– Хо-хо! – возразил Г. М. – Да, имел. Но они располагались не на том месте. У него нашивки были на погонах. Послушайте-ка, сынок. Французский офицер носит свои нашивки только в двух местах – на фуражке и на рукаве. И никогда на плечах. Посмотрите в военном справочнике. Я не присматривался к одежде Бенуа раньше, так как просто не обращал на нее внимания. Но, как оказалось, зря. Я даже, если вы помните, поднял рукав мундира и хорошенько рассмотрел его, потому что не мог поверить своим глазам.

В сочетании с вопросом о противогазе все выглядело более чем красноречиво. Бенуа был своего рода подделкой. Он не был французским офицером, он ничего не знал о французской армии и, вероятно, вообще мало что знал о какой-либо армии. Но, даже узрев своими глазами шесть весомых улик, я и тут им не поверил. А вот когда Крукшенк предположил, что Бенуа может быть сотрудником французской разведки…

Мерривейл сделал паузу.

Макс, краем уха прислушивавшийся к реву противотуманного гудка, вместо этого уловил нечто такое, что заставило его вскочить со стула. С ними заговорило портативное радио.

– Капитан! Сэр Генри! – тихо проговорил некто на фоне внезапного жужжания и резкого щелчка в конце обращения. Максу показалось, что он узнал голос третьего помощника. – Приготовьтесь! Думаю, тот, кем вы интересуетесь, уже поднимается.

Сэр Генри спокойно выдвинул ящик стола, достал револьвер и взвесил его на ладони.

Коммандер Мэтьюз поднялся на ноги и принял грозный вид. Ему пришлось откашляться.

– Что, черт возьми, это такое? – спросил он.

Лицо Г. М. приняло извиняющееся выражение.

– Это убийца, сынок, – объяснил он, указывая на небольшую стопку карточек с отпечатками пальцев. – Он должен стащить одну из них, или его повесят. Это так же точно, как то, что яблоки сотворил Господь. Он загнан в угол, и он в отчаянии. Мне пришло в голову, что он мог бы попробовать ею завладеть, пока все остальные на ужине или на мостике, а я, как предполагается, еще не в форме. Если хотите понаблюдать за происходящим, ступайте в ванную, все трое. Выключите там свет и приоткройте дверь на дюйм или около того, а также убедитесь, что она не раскроется. И не выходите, пока что-нибудь не случится.