Книга Читатель предупрежден, страница 82 – Джон Диксон Карр

– А, да, да, – со злобной усмешкой сказал Мастерс. – Помню. Ее спонсирует производитель сыров, верно?

Пенник громко рассмеялся. Выглядел он при этом странно, как будто его лицо не привыкло к смеху, и теперь, от этого нового действия, на нем возникли странные морщинки. Судя по всему, Пенник испытывал искреннюю симпатию к старшему инспектору. Он вообще ни на кого не держал зла.

– Нет. Разве вы не слышали? Меня официально пригласили выступить на французской государственной радиостанции завтра вечером. Я буду сначала говорить по-французски, потом – по-английски. Если вам интересно, то передача начнется в девять сорок пять и закончится в десять пятнадцать. – Он раздраженно нахмурил лоб, но глаза по-прежнему весело блестели. – Знаете, дружище, боюсь, что французы неправильно истолковали мое заявление. Все эти безумные слухи о машинах-убийцах и прочий пустой треп. – Он покачал головой. – Знаете, джентльмены, они только вводят себя в заблуждение. Продолжают приписывать мне способности, о наличии которых я никогда не говорил. Видит бог, у меня очень скромная теория. Она вызывает такое удивление только потому, что лишь недавно нашла применение в науке. Это нечто совершенно новое. – Пенник вдруг осекся, но Сандерс не понял, по какой причине. – Я не хочу, чтобы все эти слухи сбили людей с толку и привели к разочарованию. В то же самое время, когда они услышат, что я им скажу, не думаю, что они будут обмануты в своих ожиданиях. Как и мои друзья в Англии. Клянусь Богом, джентльмены, миллионы людей, которые это услышат, не будут разочарованы!

Все внимательно смотрели на него.

– Минуточку, сынок, – сказал Г. М., положив сигару на край своей тарелки. – Вы собираетесь объявить об очередном убийстве?

– Да, – ответил Пенник.

И снова прошло около минуты, прежде чем кто-то решился нарушить тишину. Затем, предвидя возможные возражения, Пенник подробно все объяснил:

– Джентльмены, не стоит говорить, что до сих пор я выставлял себя не в самом выгодном свете. Я и сам это признаю. Меня не назовешь великим стратегом. Я обычный человек и склонен к импульсивным поступкам. Я намеренно убил мистера Констебля, поскольку был твердо уверен, что поступаю правильно. Но смерть миссис Констебль… Что ж, почему бы нет? Почему нет? Если я действовал, повинуясь ярости, то почему бы нет?

Мастерс обратился к нему совершенно равнодушно:

– Значит, вы сделали это после того, как я сказал, что вы не способны даже муху прихлопнуть мухобойкой?

– Я принял ее вызов. И она умерла. Но послушайте меня еще немного! – Он постучал по столу толстым коротким указательным пальцем. – Я не собираюсь злоупотреблять силой, которая кажется мне такой простой, а вам – такой загадочной. Я говорил, что ее нужно использовать в благих целях, и действительно так считаю. Но я не собираюсь отказываться от возможностей вроде этой. Только подумайте, что все это может значить. Я получу шанс, который выпадал лишь очень немногим людям в мировой истории. Мне предстоит объяснить неразумным детям то, чего они совершенно не понимают. И я должен предоставить доказательства, которые поймет даже младенец. Так вот, когда завтра вечером я буду выступать, одни лишь разговоры их не удовлетворят. Мне придется взять в руки человеческую жизнь, словно стеклянный шар, и разбить об пол, чтобы они сами могли убедиться в моей правоте. Я скажу им, кто должен умереть, когда и при каких обстоятельствах. И, увидев, как трещат кости и останавливается сердце, возможно, они осознают смысл моих слов. – Пенник перевел дух. Он немного успокоился и теперь просто улыбался с какой-то сдержанной и зловещей веселостью. – Слишком много болтовни, слишком много, – добавил он и быстро потер руки. – Как сказал Антоний Клеопатре – помните, мисс Кин? – я здесь не ради разговоров. Но знаете, мистер Мастерс, вы уж извините, но есть в вашем лице нечто такое, что еще больше повышает мою самооценку. Как бы то ни было, вот такие у меня планы. И я в самом деле не представляю, как вы можете меня остановить.