Книга Дочь Авраама, страница 55 – Кеннет Дун

– Настолько, что она влюбилась без памяти? Или тоже поддалась военной лихорадке? Все-таки для белой девушки решиться на брак с негром – это очень серьезный шаг. Тут недостаточно просто «встретить симпатичного парня» даже с хорошим чувством юмора.

– Думаю, моя сестра всегда была склонна к некой романтической жертвенной экзальтации. Ее постоянно терзало чувство неудовлетворенности мироустройством. Отец воплощал все пороки капитализма и американской системы подавления слабых. Мать символизировала то угнетенную роль женщины, то лживость пуританских устоев. Когда Тина училась в колледже, она ходила на коммунистические собрания, но быстро в них разочаровалась. В коммунистах, я имею в виду. Видимо, они были для нее недостаточно революционными. Потом она бросила и колледж, вбив себе в голову, что не должна жить на деньги отца, а собирается сама себя обеспечивать. Я не удивился, что, когда началась война, она на сто восемьдесят градусов развернула пушки и записалась в женский добровольческий корпус, чтобы защищать американскую демократию, которую еще пару лет назад мешала с грязью, как лицемерный фасад капитализма и плутократии. В этом отношении ее брак с Рэйми был вполне закономерен. Он был не просто каким-то очередным активистом, но еще и чернокожим. Став женой негра, Тина автоматически превращала свою жизнь в трагическую борьбу. Даже если бы все сложилось хорошо и Рэйми вернулся с войны невредимым, а Тина не заболела, вряд ли они зажили бы обычной спокойной семейной жизнью.

– Тина хотела стать мученицей?

– Что-то вроде этого. Но боевой публичной мученицей вроде Жанны Д’Арк. Которая несет свой крест с гордо поднятой головой. К сожалению, она совсем не думала о ребенке.

– А что не так с Пиппой?

– Я считаю, что Тина поступила очень безответственно, – серьезно сказал Кристиан. Во-первых, родить ребенка-мулата в наше время означает обречь его на изоляцию. Его не примут ни черные, ни белые. И я не знаю, что стало бы с Пиппой, если бы не наши родители. Как Тина представляла себе ее дальнейшую жизнь? Что девочка будет расти в трущобах, ходить в муниципальную школу, а в пятнадцать лет ее обрюхатит какой-то местный подонок с мозгами устрицы?

– Кажется, вы даже рады, что Тина умерла.

Кристиан помолчал.

– Я был очень привязан к сестре. Она была веселой, жизнелюбивой, обаятельной. Словом, имела все качества, которых не хватало мне. Мне еще с детства больше всего нравилось сидеть с книгой в своей комнате, а Тина всегда была душой компании. И она не была пустоголовой, у сестры был живой мятущийся ум. Она постоянно спорила с отцом и часто побеждала в спорах. За что он ее уважал. Но эмоционально Тина была… нестабильна. И не слишком заботилась о чувствах окружающих. Понимаете, она не хотела по-настоящему становиться ни женой, ни матерью, для нее брак с Рэйми и рождение дочери стали очередной формой протеста перед обществом. Разве можно так к этому относиться?

– Сестра была очень ветреной с самого детства, – продолжил Кристиан, погрузившись в воспоминания. – Она мгновенно чем-то «загоралась», но также быстро и перегорала. Например, когда отец баллотировался в Сенат, мама и Тина его сопровождали в предвыборной поездке. Ему стало плохо во время одной из встреч, оказалось, острый аппендицит. К счастью, папу немедленно отвезли в больницу и прооперировали, так что его жизни ничего не угрожало. Но мама ужасно переволновалась. Она даже звонила мне в колледж, чтобы я прилетел. Зато на Тину эта история произвела совсем другой эффект – она немедленно захотела учиться на врача. Изводила докторов и медсестер вопросами, читала папину карту, как будто хоть слово в ней понимала. Потом заставила родителей накупить ей справочников по медицине и даже настоящий докторский саквояж. Мама боялась, что она будет ходить в школу со стетоскопом. Но прошло пару месяцев, и это ее увлечение прошло, будто ничего и не было. Справочники были отправлены в библиотеку колледжа, чемоданчик на чердак, а сестра увлеклась чем-то другим, кажется фортепьяно. Хотя поскольку явного таланта в ней сразу не открылось, она и к этому занятию скоро охладела. Помню, одно время Тина хотела также стать юристом. Знаете, почему? Она утверждала, что создана для этой профессии, потому что обожает спорить.