Книга Красное озеро, страница 22 – Кеннет Дун

– Но ты простила его?

– Не то чтобы простила. Просто примирилась. С ним, со своими друзьями с Кейпа. Я осознала, что никто не мог бы помешать Джасперу… сделать то, что он сделал. Даже я не отнеслась серьезно к тому, что с ним происходило. Единственное, с чем я не могла жить дальше – с самим домом в Джаспер-Лейк. Меня начинало буквально колотить, когда я только думала о нем, и о том, что я увидела, открыв дверь. Как ты понимаешь, я не могла ничего сделать, пока мне не исполнился двадцать один год. Я решила, что как только вступлю в наследство, то немедленно продам дом или распоряжусь сравнять с землей.

Но через год после смерти брата меня нашел Пьетро Гаспари. Не знаю, была ли я рада его видеть. Иногда мне самой хотелось разыскать его и как-то отблагодарить по-человечески, не только дурацким чеком. А иногда хотелось… чтобы он тоже умер. И унес с собой воспоминания о том дне. Я ужасная эгоистка.

– Ты пыталась сохранить рассудок. К тому же он не умер. Во всяком случае тогда.

– Да… Пьетро очень стеснялся. Оказывается, ему понравилось в Джаспер-Лейк. Он хотел там жить и писать картины, но как-то… не сошелся характерами с попечителями «Дома искусств». Он узнал, что хижина деда стоит заколоченной, и спросил, не может ли он там пожить некоторое время, пока я не решу, что хочу с ней делать. И я просто не могла ему отказать. В тот роковой день Пьетро сделал все, что мог. Он поверил незнакомке и гнал изо всех сил, не его вина, что брат умер раньше, чем мы успели ему помочь.

– А как возник контракт?

– Все просто. Когда я вступила во владение домом, то не смогла указать Пьетро на дверь. Мы встретились в конторе мистера Чиппинга в Донкастере, это настоящий город в семи милях от Джаспер-Лейк. Чиппинги давно занимались делами нашей семьи в этом округе. Меня поразило, что Пьетро стал выглядеть намного лучше. Он больше не походил на бродягу. И я тогда подумала – черт возьми, почему этот дом не может принести кому-то счастья? А Пьетро выглядел по-настоящему счастливым. Единственное, чего он боялся, что все это сейчас закончится. И тогда у меня родился этот план. В один момент. Мне был всего двадцать один год, и я была той еще идеалисткой. Ну и… немного жадной. Я не могла просто так отписать ему дом. Отец и дед всегда вдалбливали мне в голову, что нельзя так просто разбрасываться собственностью. Особенно той, что не заработана твоим собственным трудом. Начинаешь с благотворительности, а заканчиваешь разорением. Безделье ведет к безумию, так говорил мой дед. Кажется, это из Гемары^[9].

Я с интересом взглянул на Эми. Она не была иудейкой, а ее отец верил только в биржевой индекс. Однако интересно, как вековые книжные заветы до сих пор довлели над ее сознанием, помогая бороться с жизненными проблемами, но одновременно и наживать новые.

– В общем, мне показалось правильным, если я отдам хижину Пьетро в пожизненное пользование. Или пока он не встанет на ноги и сам не захочет съехать, чтобы построить собственную жизнь. Мы договорились с мистером Чиппингом, что никто не будет публично распространяться об этом договоре. Повторю тебе, мне был всего двадцать один год. Я не представляла себе, что жизнь вообще может продолжаться после сорока. И мне не пришло в голову, что Пьетро неожиданно женится. Решит завести ребенка. Что он не расскажет своей молодой жене, что живет не в собственном доме. Какая глупость. После того, как мы подписали контракт, я больше никогда не видела Пьетро. Если бы он мне только позвонил… Хотя нет, что я говорю. Тогда я вполне ясно дала ему понять, что не хочу больше его никогда видеть.