Книга Семеро с Голгофы, страница 76 – Энтони Баучер

Доктор Эшвин поднялся – движение с его стороны весьма необычное и свидетельствующее о некотором внутреннем напряжении.

– Знаете, мистер Лэм, – меня иногда шокирует, насколько легкомысленно мы с вами смотрим на эти убийства. Они кажутся нам всего лишь сюжетом некоей интеллектуальной игры. А ведь двое мужчин убиты, убиты жестоко, при этом второй – на фоне моих рассуждений и выводов, сделанных на основе очевидного. Если бы мы могли извлечь бесспорность из нагромождения фактов, если бы мы могли превратить свою интеллектуальную головоломку в орудие справедливости…

– Пол был моим другом, – не дал ему договорить Мартин. Он вдруг почувствовал не то чтобы жажду мести, но обыкновенное желание воздаяния.

– Давайте, – предложил доктор Эшвин, – забудем на время обо всех этих таинственных сектах и символах. Не зная содержания вырванных из блокнота записей, мы обречены действовать вслепую. Давайте сосредоточимся на людях, а прежде всего на отравлении. Мистер Лэм, у вас хорошая зрительная память?

– Да ничего вроде. А что?

– Я хотел бы попросить вас составить примерную схему расположения людей вокруг этого «реквизитного столика» – кажется, вы его так называете? – в момент, когда разбился бокал. Пусть то же самое сделает мисс Моралес, и завтра после обеда я жду вас с результатами. Затем мы с вами нанесем визит доктору Грисуолду, попросим и его проделать ту же операцию. Вполне вероятно, взгляд у него окажется самый острый. А после этого можно будет приступить к рассуждениям.

– Лупе возвращается завтра днем, – за обедом заметила Мона.

– Как ее самочувствие, все нормально? – спросил Мартин.

– Да, все хорошо, даже отлично. Славно будет снова увидеть их вместе с Куртом. Да, Лупе-то вполне здорова, а вот из Лос-Анджелеса слышно, что ее отец-генерал тяжело болен. Скверная рокировка.

– Давненько Курта не видел.

– Да ну? – Мона налила себе еще один стакан чаю. – А разве в четверг вечером ты его в аудитории не заметил?

Мартин едва не уронил вилку с насаженным на нее куском яблочного пирога.

– Как, и он тоже? Похоже, все там были в тот вечер.

– А что удивительного? Все мы – твои друзья, и нам интересно, как у тебя получается спектакль.

– И где же ты его видела?

– Вместе со всеми он поднялся на сцену. Мы перекинулись парой слов, когда он проходил мимо столика, где мы стояли. Я думала, ты тоже его заметил.

– Да нет… – Мартин выругал себя за столь нервную реакцию. Какие бы мотивы – если даже предположить их наличие – ни были у Курта Росса желать смерти своему дяде, уж в гибели-то Пола Леннокса он точно не мог быть заинтересован. Это обыкновенное совпадение. Мартин собрался с мыслями и снова повернулся к Моне.

– Да, Мона, кстати, – заговорил он – ты, наверное, заметила, что обе эти смерти не дают мне покоя. Я вроде как ошибка природы – детектив-любитель. И к тому же Пол был мне близок…

Мона допила чай и вопросительно посмотрела на Мартина.

– Да?

– Полиция считает (Мартин испытал странное удовлетворение этой ссылкой на авторитет сержанта Каттинга), что в бокале шерри, который Пол выпил по ходу действия, оказался яд. То есть некто – полагаю, Мона, я могу рассчитывать на твою сдержанность, – подмешал яд в тот момент, когда разбился второй бокал. Помнишь?

– Да… – В голосе Моны почувствовалась некоторая неуверенность.