Книга Семеро с Голгофы, страница 81 – Энтони Баучер

– А доктор Лешин сегодня пропустил занятия, – сообщила Марджори. – О нет, это никакой не упрек, я часто тоже сама не своя бываю по субботам в девять утра, а тут еще говорят, у его жены случился нервный срыв, и он должен быть с ней рядом. Что-то в этом роде.

Если не считать некоторого беспокойства, вызванного этой новостью, Мартин провел приятный, спокойный день, не потревоженный мыслями о стрихнине, тайных символах и внезапных смертях. Но эти мысли вернулись, когда, направляясь домой, он заметил в Большом Зале Уортинга. Тот сидел на диване рядом с Дэвисом, являющим собой воплощение удовлетворенной просьбы о полицейской охране. Для этого понадобился звонок в Британское консульство в Сан-Франциско: оттуда связались своим чередом с Уортингом и уговорили его выделить охранника. Но чем пристальнее Уортинг разглядывал этого рохлю-полицейского, тем более убеждался, что вряд ли овчинка стоила выделки.

Его просьба, как и беглое замечание сержанта о том, что Мартину уже было известно, привели к тому, что вечерние выпуски газет запестрели заголовками: «Новый удар швейцарской секты», «Полиция не может найти убийцу Шеделя».

«Несмотря на попытки полиции утаить или принизить значение этого существенного факта, – читал Мартин, – редакции стало достоверно известно, что на теле Пола Леннокса, отравленного в четверг вечером на сцене аудитории Уилера Калифорнийского университета, был обнаружен знак Семерых с Голгофы. Именно Леннокс, что уже не является тайной, был источником эксклюзивно обнародованной на страницах нашей газеты информации, касающейся Семерых с Голгофы и действий швейцарской секты, известной под названием „виньяры“». Далее следовал повтор опубликованной ранее статьи со следующим примечанием: «Ричард Уортинг, близкий друг Леннокса (Мартина это заявление несколько покоробило), представивший нам данную информацию, и сам получил эту метку – знак смерти, и лишь с немалым трудом добился того, чтобы полиция обеспечила ему охрану».

Любопытствуя, что тут еще можно найти, Мартин перелистал газету. Точно, вот она, редакционная статья на полколонки, где в пух и прах разносится полиция, а также содержатся некоторые замечания, способные вызвать сильнейшее негодование у работников швейцарского консульства.

Версия, связанная с виньярами, кажется чертовски правдоподобной, уж точно куда более правдоподобной, нежели предположение, будто Алекс совершил два хладнокровных убийства из ревности. Разумеется, никогда не знаешь, до чего она может довести человека, и все же это явно недостаточный мотив, особенно если речь идет о таком симпатичном и миролюбивом человеке, как Алекс. А тут еще это новое послание Уортингу – случайность или…

Мартин задумался.

В воскресенье днем Мартин пошел прогуляться по холмам вместе с Моной, Лупе Санчес и Куртом Россом. Лупе, казалось, чувствовала себя наилучшим образом, хотя и была встревожена болезнью отца и ожиданием звонка из Лос-Анджелеса, который мог последовать в любой момент. Пока девушки щебетали что-то по-испански, Курт взял Мартина за локоть и на минуту задержал его.

– Слушай, – неуверенно начал он, – в газетах правду пишут?

– Практически всегда врут.

– Нет, нет, я не о том. Я про то, что ты якобы видел, про знак. Это правда?

– Да. Видел собственными глазами, и Мак может это подтвердить, что бы там сержант Каттинг ни говорил о моем разыгравшемся воображении.