Книга Смерть на жемчужной ферме, страница 16 – Ад Бенноэр, Арнольд Беннет, Морган Джонсон, и др.

– Будьте благодарны, что не отправил вас всех троих к праотцам! – С этими словами он исчез за дверью, сел на лошадь и поскакал по поднимавшейся к подножию гор дороге.

«Раз попаду в горы, всей полиции мира не сыскать меня!» – хвастался «Косой». Дорога кончилась у покинутого домика, а далее тянулась пустыня, через которую шла тропинка прямо к горам. «Косой» повернул лошадь по следу. Он мог ясно рассмотреть склоны ближайших гор и вершины более высоких. На ближайшей горе он рассмотрел нечто, вроде черного шрама около вершины. «Косой» мало был знаком со скважинами и шахтами, решил, что это пещера, по всей вероятности годная для отдыха и открывающая вид на все протяжение пустыни. Решил, что передохнет там несколько часов, прежде чем углубиться в горы.

* * *

В маленькой хижине, сколоченной из старых ящиков досок и нескольких кусков гальванизированного железа, на плитке, сложенной из кирпича с железным листом поверху, сидел Габби. В комнатушке пахло жареным мясом. Из котла валил пар, из чайника – душистый аромат.

Дверца раскрылась; заслоняя свет своей широкой фигурой, стоял Сэм Свифт.

– Пришел тебе сказать, Габби, что жила нас начисто обманула. От нее осталось также мало, как от льдинки летом.

Лицо Габби не изменилось, только глаза заморгали сильнее.

– Ну, что же делать! Значит нам конец. У нас не хватит денег, чтобы прожить даже до заявки на другую жилу. А ведь досадно! Впрочем, мне сегодня, когда я глядел на скалу, чуялось что-то скверное.

Сэм тяжеловесно опустился на скалу и постарался улыбнуться.

– Ну, что же Габби! Правда, мы уже стары и судьба не раз уж нас чистила, а все же с голоду еще не померли. Можем высушить оленину, собрать свои пожитки и отойти на более сухое место. Мне уж по горло надоело рыть в горе, а затем вся работа ни к чему.

Габби кивнул.

– Послушай, Сэм, не лучше ли тебе достать себе другого товарища. Не хочу на последки стать обузой, хотя я и крепился, но, думается мне, что мое сердце тяжелой работы не выдержит.

– Что? – воскликнул Сэм, осматривая с беспокойством старого товарища.

В это мгновение послышался топот карабкающейся в гору лошади и легкое ржание. В дверях стоял «Косой» Барри.

– Я голоден, услышал запах еды и зашел спросить, не продадите ли мне обеда?

Старики искоса посмотрели друг на друга. Габби ответил:

– Чёрт возьми, откуда вы, что предлагаете плату за обед. Садитесь вон на тот ящик и возьмите себе кусок оленины, которую я сам приготовил.

Сэм пошел к двери.

– Посмотрю за лошадью. Вот тебе и на! Лошадь-то не привязана, а она домой удрала.

Он исчез в сумерках, где слышны были его увещания, свистки и ругань. Вернулся он с озабоченным видом.

– Послушайте, незнакомец, больно уж вы неосторожны! Лошадь ваша не остановится, пока не добежит до ранчо, а это за двадцать с чем-то миль. За седлом был черный мешок. Что вы доктор будете, что ли?

«Косой» рассмеялся, кивнул головой. Он размышлял. В седле была еда, а лошадь была средством передвижения. Спастись от преследования трудно. Лошадь пробежит мимо ранчо и прямо наткнется на того, от которого он ее отнял. Невеселые перспективы.

Габби угощал.

– Кончите, тогда расскажите, как вы сюда попали? Быть может поможем.

«Косой» не подымал глаз с тарелки. Он чувствовал, что вопросы вызваны не одним только пустым любопытством. Молча глотал свою еду. Им медленно овладевала паника. Что если полиция организовала погоню, встретит лошадь и по следам найдет сюда дорогу. Он рассчитывал поесть и затем под прикрытием ночи углубиться в горы, а там или вернуться обратно к железной дороге или где-нибудь нанять автомобиль.