Книга Смерть на жемчужной ферме, страница 5 – Ад Бенноэр, Арнольд Беннет, Морган Джонсон, и др.

III

– Пятнадцать-два, пятнадцать-четыре, пара шесть и три девятки – жир!

Цепкие пальцы Ларсена с удовлетворением перекладывали одну карту за другой.

Грант Оттавей, подавляя желание рассмеяться, торжественно выложил на стол свои карты.

– Вот вам, ваша светлость! – шутливо произнес он. – Прошу простить, что ограбил вас.

Озадаченный свист исказил обветренную физиономию Ларсена. Поблекшие голубые глаза одобрительно взглянули на партнера.

– Вы живо научились, хитрец вы этакий! Но так-то часто я зеваю в игре! Видно глаза отказываются служить, – не разглядел, что это черви. – Глаза его заискрились. – Полагаю, что вас недолго придется обучать и всем тонкостям добычи жемчуга. – Привычным жестом он забил в трубку пахучую щепотку табака. – Ну, что у вас там дальше?

Они продолжали игру на покрытом линолеумом столе каюты, под раскачивающейся медной лампой. Судно медленным движением переваливалось с боку на бок. После третьей игры, которую Ларсен торжествующе выиграл, Грант Оттавей сложил свои карты и откинувшись на спину стула, зевнул.

– Хочется спать?

– Немножко, – признался он. – Утомительное занятие, целый день, не разгибая спины, вскрывать раковины.

– Еще бы! – согласился Дарсен. – Занятно бывает находить крупные камни. Но это редко случается. Я работаю на этом деле десять лет и могу по пальцам пересчитать все мои крупные находки. Однако, – вздохнул он, – они стоят всей груды остальных жемчужин.

Оттавей рассмеялся и засунул смуглую руку под ближайшую койку. Пошарив немного, он извлек опоссума. Серый пушистый комочек меха протестующе забрыкался. Сахар был слабостью Рикки.

Его жизненным призванием было медленно и со смаком проедать себе дорожку сквозь тридцатифунтовый судовой мешок с сахаром. Философски вздохнув, он свернулся клубочком с намерением сладко уснуть на столе каюты. Оттавей выколотил трубку, встал и потянулся.

– Пройдусь по палубе, прежде чем лечь. Куда мы ныряем завтра?

– В то же место! – отозвался Ларсен. – Сегодня Хаку легко наполнил свой мешок. Хорошая глубина для ныряния, – шестьдесят футов, песчаное дно и никаких слизняков.

Грант поднялся на палубу. Ночь была темная. Ярко искрился Южный Крест. Сторожевой огонь тускло мигал. Малаец-вахтенный спал, растянувшись на крышке люка, но так как они одни находились в этом местонахождении жемчуга, это было не опасно.

Всплеск воды и вспышки фосфоресцирующего света разорвали тишину и мрак ночи.

– Рыба ходит! – лениво подумал Оттавей и вдруг увидел смутное очертание какого-то бота. Бот, как призрак вырос вдоль борта судна, прежде чем Оттавей у: пел собраться с мыслями. Чей-то голос сказал: «Закрепите сходни!» А дальше события сгрудились одно за другим с изумляющей и невероятной поспешностью. Темная фигура поднялась словно из-под палубы. К груди Оттавея приставили что-то твердое.

– Не шуметь, не подымать тревоги, служивый! – шепнул кто-то. Босые ноги зашлепали по палубе. Из каюты донесся возглас Ларсена, резкий и вопрошающий. Последовала трепетная пауза. Потом глухо треснул револьверный выстрел.

– Проклятие! – тихо выругалась сторожившая Оттавея фигура.

Команда высыпала из полубака, как встревоженный пчелиный рой. Оттавея потащили вниз, в каюту, где его глазам представилось жуткое зрелище. Оголенный до пояса негр, с блестящими при свете лампы, как медь, мускулами стоял, раскачивая в руке автоматический револьвер. Он тупо уставился на Ларсена, который раскинув руки, поник лицом на стол.