Книга Заживо погребенный, страница 87 – Арнольд Беннет

Вставал вопрос: как Прайам угодил в тенета правосудия? Он не был двоеженцем. И вообще он ничего не сделал. Ровно ничего. Он даже судебному приставу ложных сведений не давал. И доктор Кашмор не мог пролить свет на происшествие, потому что доктор Кашмор умер. Жене и дочкам удалось таки его доканать. Судья намекал, что высоко духовный гнев епископа и капитула настигнет Прайама Фарла; но звучало это несколько туманно и не доходчиво для профанного уха.

Короче говоря, ужасно непонятная история. И ради национального спокойствия, национального достоинства, национальной гордости, в конце концов, через несколько дней пришлось ее похерить. И когда газеты объявили, что, по желанью Прайама, музей Фарла будет завершен постройкой и по всей форме передан нации, нация согласилась принять это возмещение морального ущерба и отправилась на отдых к морю.

На этом Элис настояла, а потому, перед последним расставаньем с Англией, они туда отправились, и Прайам делал вид, будто всего лишь потакает Элис; на самом деле, мрачное любопытство его толкало в том же направлении. Поехали автобусом, через весь Патни, до самого до Уэлам-Грин, а там пересели на другой автобус и, мимо Челси, мимо магазина военных и морских товаров, мимо отеля Виндзор, проехали к самому Вестминстерскому аббатству. И после блеска октябрьского дня исчезли в прозрачном сумраке Валгаллы. Элис в первый раз увидела Валгаллу, хотя, конечно, слыхать-то про это дело она слыхала. Когда-то она ходила в музей мадам Тюссо, и в Тауэр ходила, а в такую даль как-то все недосуг было добираться. И впечатление оказалось очень сильное. Служка им указал на неф; и они постеснялись просить более подробных объяснений. Духу не было спрашивать про это. Прайам слова не мог из себя выдавить. С ним бывало: заскочит что-то в горле, и рот открыть боишься, будто из него душа вылетит и невозвратно упорхнет. И Прайам ну никак не мог это найти. Кроме устрашающего надгробья Ньютона, неф был гол, как новорожденный. Но Прайам же прекрасно помнил, что его похоронили в нефе — и всего-то три года тому назад! Поразительно, правда, чего только ни происходит за три года? И он твердо знал: ничего тут не удаляли, потому что еще накануне «Дейли Рекорд» спрашивала от имени возмущенной публики, неужели епископ и капитул полагают, что три месяца — срок недостаточный для исправленья капитальнейшей ошибки по части похорон? Прайам был подавлен; он вообще был подавлен, собственно, после суда. Быть может, это гнев епископа с капитулом на него давил. Радостный трепет уже не пронимал его при виде, скажем, простой уличной сценки. А теперь еще этот гроб куда-то запропастился! И Прайам совсем уж приуныл.

Но вот, озираясь, раскрыв глаза, а еще больше рот, Элис вдруг вскрикнула:

— Ой, что это?

Она углядела надпись, выбитую на одной из каменных плит, составляющих весь пол собора. Оба наклонились. «Прайам Фарл» — гласил красивый шрифт, и были еще даты рождения и смерти. И все. Рядом, на соседних плитах, проступали другие славные имена. Такая строгость обозначенья мест вечного покоя понравилась Прайаму, он вдруг почувствовал гордость самим собой и этой смешной Англией, которую, сами не зная почему, мы все так любим. Мрак его рассеялся. И знаете, какая мысль вдруг хлынула от сердца к голове Прайама? «О, Господи! Да я теперь буду писать картины еще лучше прежнего!» И жажда снова начать работу вдруг на него напала. Даже слезы навернулись на глаза.