Книга Повесть о старых женщинах, страница 128 – Арнольд Беннет

У мистера Пови были основания обвинять себя. Дело в том, что к кассе относились по старинке, а ему следовало бы решительно изменить такое положение. Но он настолько привык к нему, что ему это и в голову не приходило. Во времена Джона Бейнса касса с тремя углублениями в ней — двумя для серебряных монет и одним для медных (золотые туда никогда не клали) — никогда не запиралась. Тот из хозяев, кто в данный момент наблюдал за работой в лавке, брал из кассы мелочь для мастериц или поручал сделать это одной из них. Золотые монеты хранились в льняном мешочке, запертом в ящике конторки. Содержимое кассы не подвергалось учету по какой-нибудь бухгалтерской системе, ибо таковой не существовало. Когда все денежные операции, как расход, так и приход, производятся наличными (а Бейнсы никогда никому не бывали должны ни единого пенса, не считая платы по счетам за оптовые покупки, которую они каждые три месяца немедленно вручали агенту фирмы), бухгалтерский учет не обязателен. Касса стояла непосредственно у входа в лавку из жилой части дома, в самой ее темной части, и злополучному Сирилу, отправляясь в школу, нужно было каждое утро проходить мимо нее. Этот маршрут отлично способствовал воспитанию юных преступников.

— А на что ты тратил деньги? — спросил мистер Пови.

Сирил вновь сунул руки в карманы, но, заметив свою оплошность, вынул их.

— Конфеты.

— Что еще?

— Конфеты и разные мелочи.

— Ах вот как! — произнес мистер Пови. — Что ж, можешь теперь спуститься в подвал для угольной золы и принести коробочку со всеми мелочами, которая стоит в углу. Отправляйся!

И Сирил отправился. Ему предстояло пройти через кухню с храбрым видом.

— Что я вам говорила, мастер Сирил? — неблагоразумно пожелала осведомиться Эми. — На этот раз вы здорово попались, как следует.

Слову «попались» она научилась у Сирила.

— Отстань, старая ведьма! — прорычал Сирил.

Когда он вернулся из погреба, Эми гневно заявила:

— Я говорила тебе, что скажу отцу, если еще раз назовешь меня так, вот теперь и скажу. Запомни.

— Ябеда! Ябеда! — крикнул он. — Думаешь, я не знаю, кто ябедничает? Ябеда! Ябеда!

Наверху, в гостиной, Сэмюел объяснял жене все обстоятельства дела. В школе вспыхнула настоящая эпидемия курения. Директор обнаружил ее и, как ему кажется, покончил с ней. Но больше, чем курение, его беспокоило то, что у нескольких мальчиков нашли довольно дорогие трубки и мундштуки для сигар и сигарет. Директор вероломно не конфисковал их, а лишь сообщил о происшедшем родителям мальчиков. По его мнению, эти вещи появились из одного источника — от щедрого вора. Он предоставил родителям возможность определить, кто из них произвел на свет вора.

Дальнейшие сведения мистер Пови вытянул из Эми, и у него не осталось сомнений, что Сирил обеспечивал своих однокашников принадлежностями для курения на средства, изымаемые из кассы. Сирил сказал Эми, что вещи, которые он спрятал в подвале, ему подарили его приятели. Но мистер Пови этому не поверил. Во всяком случае, он три ночи подряд помечал каждую серебряную монету в кассе, а по утрам наблюдал за кассой, прячась за штабелем мериносовой шерсти, и флорин на столе гостиной свидетельствовал о его успехах в роли сыщика.

Констанция чувствовала себя виноватой из-за Сирила. Пока мистер Пови излагал всю эту историю, она не могла избавиться от необъяснимого ощущения своей греховности или, по меньшей мере, — особой ответственности. Ей казалось, что Сирил принадлежит только ей, а никак не Сэмюелу. Она избегала смотреть мужу в глаза, и это было очень странно.