Книга Повесть о старых женщинах, страница 25 – Арнольд Беннет

— Этот зуб болтался во рту уже два года, — продолжал мистер Пови. — И вот теперь я проглотил его вместе с мидиями.

— Неужели? — воскликнула Констанция в замешательстве и добавила: — Но в этом есть и свои хорошие стороны: зуб больше не будет болеть.

— Это не тот зуб, — сказал мистер Пови. — Последние дни меня беспокоил один старый пенек. Лучше бы болел этот.

Пунцовая Софья как раз поднесла ко рту чашку с чаем. От этих слов мистера Пови ее щеки превратились по цвету в наливные яблочки. Она со стуком поставила чашку на блюдце, расплескав чай, и, давясь от смеха, выбежала из комнаты.

— Софья! — возмутилась Констанция.

— Я просто должна… — захлебываясь проговорила Софья, остановившись в дверях. — Все пройдет. Не надо…

Привставшая было Констанция снова села.

Софья помчалась по коридору, ведущему к лавке, и укрылась в комнате закройщика, которую гениальный архитектор сотворил над тем местом, где когда-то, по-видимому, находился задний двор одного из трех домов, включенных в ансамбль. Комната освещалась через крышу, и от коридора ее отделяла только не доходившая до потолка перегородка. Здесь Софья дала волю своим чувствам: она смеялась и плакала одновременно, утирая слезы платочком и давясь от хохота, переходящего в истерику, которую она не могла остановить. Вид мистера Пови, оплакивающего свой зуб, по его мнению проглоченный, а на самом деле, давно лежавший у нее в кармане, казался ей самым потешным и уморительным зрелищем на свете. Она совершенно изнемогала. И как только ей казалось, что она превозмогла себя, воспоминание о нелепой сцене вновь вызывало у нее приступ безумного, судорожного смеха.

Мало-помалу она успокоилась. Она услышала, как открылась дверь нижней гостиной, и Констанция, дребезжа чайной посудой на подносе, спустилась по ступенькам в кухню. Значит, ужин закончился без нее! Констанция в кухне не задержалась, потому что мытье чашек и блюдец приберегли для Мэгги на закуску после положенного ей раз в месяц свободного вечера. Дверь нижней гостиной захлопнулась. И опять видение — мистер Пови с салфеткой на плечах — ввергло Софью в пароксизм смеха и плача. В этот момент вновь открылась дверь, и пока Констанция торопливо шла по коридору, Софья заставила себя умолкнуть. Констанция тотчас вернулась со своей вышивкой, которую взяла в мастерской, в нижнюю гостиную. Ни тени любопытства к тому, что произошло с Софьей, она не проявила!

Помедлив немного, Софья, на лице которой после минувшей бури осталась лишь слабая задумчивая улыбка, медленно поднялась через лавку в мастерскую. Ничего примечательного! Оттуда она побрела в гостиную и обнаружила на циновке около двери поднос мистера Кричлоу. Она подняла его и понесла через мастерскую и лавку вниз, в кухню, где мечтательно сжевала два остывших гренка. Она взобралась по каменным ступенькам и у двери нижней гостиной прислушалась. Ни звука! Подобное уединение мистера Пови и Констанции выглядело поистине весьма странным. Она побродила по дому и крадучись спустилась по винтовой лестнице: там она напряженно прислушалась, стоя у другой двери нижней гостиной. Теперь она различила слабое, равномерное похрапывание. Мистер Пови, жертва опия и мидий, спал, а Констанция работала, сидя у каминного экрана! В высшей степени странным было это уединение мистера Пови и Констанции — ничего подобного Софья в жизни своей не видела! Ей хотелось войти туда, но она не могла себя заставить сделать это. Она снова поплелась прочь, растерянная и озадаченная, и оказалась наверху, в спальной, которую делила с Констанцией. В полутьме она легла на кровать и принялась читать «Дни Брюса»^{17}, но читала механически, не вдумываясь.