Книга Трое против Пинкертона, страница 61 – Роман Елиава

– Где?

– Какая-то улочка выходящая на Бродвей.

– И что ты решил? – спросил Торотынский.

– Решил пойти и выяснить что происходит.

В назначенный час Иван стоял на углу темной улочки, уходившей в глубь Манхеттена. На остров опускались сумерки. Позади Трегубова в свете фонарей оживленно гудели пешеходы, начиналась вечерняя жизнь на Бродвее. В сгущающейся темноте улицы появилась фигура. Она приближалась к Ивану.

– Александр? – осторожно спросил Трегубов.

– Да, это я, – ответил ему голос Станкевича, а через несколько секунд отсветы с Бродвея упали на его настороженное лицо.

– Вы узнали адрес Надеждина?

– Нет, – приблизился к Ивану Станкевич.

– Тогда зачем же Вы позвали меня сюда?

– Сказать, что Надеждин снова уехал в Москву.

Станкевич словно невзначай сделал ещё шаг, приблизился к Трегубову вплотную и сунул руку в карман. Иван кашлянул.

– Вы в этом уверены, что он в Москве? – спросил Михаил.

Торотынский внезапно вышел из-за угла и встал рядом с Иваном. Лицо Станкевича заметно исказилось. Он вынул пустую руку из кармана и немного отступил.

– Так вы вдвоем, – невольно вырвалось у него.

– Да,– ответил ему Иван, – что-то не так?

Внезапно Станкевич развернулся и резко побежал вглубь улочки. Трегубов и Торотынский быстро переглянулись и кинулись следом. Они не отставали от беглеца, поэтому даже в сумерках заметили как тот юркнул в какую-то дверь. Иван подбежал первым и заглянул в неё. Куда-то вниз уходили ступеньки. Из-за сумерек окна давали мало света, что там внизу было плохо видно, но Трегубов, а за ним и его товарищ, не раздумывая ринулись вниз, туда, где глухим эхом распространялись звуки шагов Станкевича. Через минуту друзья оказались в большом мраморном холе, в одной из стен которого непроницаемой тьмой зияло отверстие тоннеля. Трегубов хотел кинуться в него, поскольку звуки издаваемые беглецом слышались именно оттуда. Они постепенно удалялись и становились тише. Однако Михаил остановил Ивана, схватив его за плечо.

– Стой, – глотая воздух легкими сказал он. Там тоннель, который соединяется с другими тоннелями Нью-Йорка, без карты и фонарей мы мгновенно заблудимся. Нам его не догнать. Думаю, он заранее подготовил себе путь отхода.

– Где мы? – спросил Иван, стараясь отдышаться.

– Предполагаю, – Михаил огляделся вокруг, – что это закрытая станция подземной пневматической дороги Альфреда Бича.

– Пневматической? – переспросил Иван.

– Да, поезд двигался по этому тоннелю, из которого откачивали воздух. Но предлагаю уходить отсюда, стало совсем темно. Иначе рискуем сломать ноги на лестнице.

– Ты прав, Станкевича мы уже не догоним, а переломы нам не нужны, – согласился с другом Иван.

Друзья вышли на бурлящий жизнью Бродвей и, беседуя о сложившейся ситуации, неторопливо направились к отелю.

– Получается, что ты оказался прав про свои розы, – заметил Торотынский. Похоже он хотел напасть на тебя, значит он не тот за кого себя выдаёт.

– Это не агент жандармов. Того наверняка раскрыли и устроили засаду, в которую я и угодил. Теперь я уверен, что Станкевич заодно с Надеждиным и оба работают на агентство Пинкертона, а оно на американское правительство. Но зачем ему на меня нападать?

– Ну как зачем, ты теперь знаешь, что российский агент раскрыт, что в Россию на разведку ездили два шпиона, которых ты теперь можешь опознать не только по именам, а и в лицо. Это всё очень опасные игры, в которые ты ввязался, Ваня.