Книга Речной детектив, страница 41 – Роман Елиава

– Вы серьезно, откуда же? – поинтересовался Иван, видя, что эта тема интересна доктору.

– Женские гимназии! Вот причина. У нас открылось много женских гимназий, и есть немало девушек, которые хотели бы продолжить образование. Так сказать, они имеет тягу к знаниям. Но наши университеты предназначены для мужчин. Для женщин выбор сильно ограничен. А в Швейцарии очень много университетов, в принципе, и они открыты, как для мужчин, так и для женщин. Я уверен, что со временем также будет и у нас. Всё идёт к этому.

– Вы оказывается очень оптимистичны, не подумал бы после Вашего рассказа про эпидемию. Но скажите, что Вы делали вечером?

– Я поужинал в ресторане, – доктор поднял глаза к потолку, вспоминая, – потом господин Демьянов Николай Харитонович стал расспрашивать меня про свои проблемы со здоровьем, просить советы, мы вышли с ним из ресторана…

– А чем он болен? – нетерпеливо перебил Шеина Трегубов, уже второй человек говорил ему, что видел купца на палубе в то время, как тот утверждал, что пошёл спать.

– Извините, я, как врач, не могу распространяться о таких вещах. Могу Вас заверить, что это – неприятная болезнь, но не заразная.

– Хорошо, опустим этот момент, – согласился Иван. – Что было дальше?

– Дальше ничего, я отправился к себе и только готовился отойти ко сну, как услышал крики, и меня позвали к телу, как я Вас затем.

– По поводу смерти господина Кобылина у Вас не появились новые мысли или предположения?

– Нет, – на долю мгновения задумался доктор. – Всё ясно, умер от удушения, что тут ещё скажешь.

После допроса доктора Иван задумался. Оставался только предполагаемый шулер со своей спутницей, который обыграл князя в карты, а у него не было никаких идей. Что-то скрывал Всеволод, который мог знать Кобылина ранее. Подозрительно вёл себя Демьянов, но, может быть, он просто не нравился Ивану. Также он обратил внимание на мощные руки художника. Этьен мог задушить кого угодно, даже без удавки. Но опять-таки – какой мотив? И куда делся Синицын? Утром снова проверили пароход, но его никто не видел. Может быть, он, действительно, не сел на пароход? Он вёл какое-то дело, может, следил за кем-то, кто тоже не сел, и они остались в Твери? Или здесь, на пароходе, ещё один агент? Скоро уже Рыбинск, а на вопросы нет ответов. Он узнал очень много, но ничего из того, что позволило бы ему продвинуться дальше. Сплошной туман. Пора приступать к допросу главного подозреваемого, у которого был реальный мотив.

Он стоял на нижней палубе и смотрел на набережную Рыбинска, состоящую из многочисленных причалов для пароходов и других судов, коих тут было немало. Над набережной величественно возвышалась соборная церковь Преображения Господня. За время жизни Гаврилы, город, который начинался с рыболовецкой слободы, поставляющей ко двору стерлядь и осетрину, совершенно изменился. Это был совсем другой город. Ещё в юности, когда Гаврила присоединился к артели бурлаков, поначалу став кашеваром, самих бурлаков в городе было больше, чем жителей. Постепенно под влиянием того, что Рыбинск становился главным транспортным узлом на главной транспортной артерии страны, реке Волге, поменялось всё. В удобном для торговли месте открывались заводы и фабрики, здесь производили чугун и мололи муку, отовсюду свозимую в порт. Пиво Ивана Дурдина славилось далеко за пределами города. Бурлаков, некогда наполнявших Рыбинск, сейчас уже не было, в них отпала надобность при появлении пароходов.