Книга Речной детектив, страница 44 – Роман Елиава

– Господин Васильковский тоже говорил, что Вы предлагали партию в карты.

– Не помню такого, но хорошо помню, что господин художник был пьян. Всё это ему привиделось.

Трегубов начал терять терпение. Пароход пришвартовался, капитан уже должен был послать за полицией, а у него не было никаких идей.

– Послушайте, Лавр Афанасьевич, я думаю, что Вы – бессовестный, но умный человек, – сказал после паузы Трегубов, – и Вы – единственный подозреваемый на этом пароходе в убийстве князя Кобылина. Косвенных свидетельств достаточно, чтобы дать понять присяжным, что Вы выиграли деньги, а после того, как полиция установит Ваше настоящее имя или найдёт прошлые грехи, Ваше положение станет совсем плохим. Вы знаете, что бывает за убийство?

– Полиция?

– Да, полиция, – она уже здесь, на пароходе. Если Вы мне всё расскажите, то они уйдут без Вас.

Лавр Афанасьевич отвел взгляд в сторону, задумался, а потом посмотрел на Ивана:

– Вы мне обещаете, что если я Вам всё расскажу, то Вы не сдадите меня полиции?

– Обещаю, только если убийца не Вы, – ответил Иван, подумав, что сейчас нужно найти убийцу, а не пытаться вывести на чистую воду шулера, против которого только косвенные улики, и вину которого будет непросто доказать в суде.

– Убийца – не я, уж поверьте. Зачем мне кого-то убивать? Бывает, что меня хотят убить, но я – нет. Да, некоторые богатеи, скажем так, избавляются в моем присутствии от карманной мелочи. И это не такой большой грех. Господин Кобылин проиграл мне некую сумму денег, но он настолько плохо играет. Играл… что это вышло само собой. Но у него при себе не было денег, и он дал мне расписку. Вот она. Какой резон мне его убивать, если я не получу денег?

Иван взял бумагу, которую протянул ему Лавр Афанасьевич. Это, действительно, была расписка на полторы тысячи рублей.

– Ничего себе! Но это ничего не доказывает. Вы можете предъявить расписку наследникам.

– Если они у него есть!

– Есть, кажется, он говорил про дочь.

– Хорошо, а какой у меня мотив?

– Чтобы Вас не вывели на чистую воду, – пожал плечами Иван, – чтобы сохранить деньги, сумма большая.

– Послушайте, я сяду на другой пароход, и при удаче через три – четыре дня у меня будет такая же сумма. Зачем мне убивать человека? Ради чего?

– А если удачи не будет?

– За две или три недели будет точно. Есть ли смысл? Вывести на чистую воду, говорите Вы. Это не так просто, как Вам представляется, молодой человек. И не такие простаки, как князь, пытались. Помимо прочего есть ещё аргумент.

– Какой же? – спросил Трегубов.

– Меня не было на палубе, когда упал князь. Я уверен, что Вы уже всех допросили, и никто меня не видел.

– И где же Вы были?

– Ну, – первый раз смутился Лавр Афанасьевич, – мы с Еленой были в каюте после ужина, кое-чем занимались…Она, знаете ли, не дочь мне…

«Как же прав был Синицын, словно лично знал шулера», – подумал Иван.

– Вы не сдадите меня в полицию?

– Нет, но Вы обещайте больше не играть на этом пароходе.

– Спасибо, – Лавр Афанасьевич встал, слегка наклонил голову на прощание, а затем гордо и неторопливо удалился, оставив Трегубова сидеть в одиночестве.

Итак, шулер был прав: никто их с Еленой вечером на палубе не видел, и повод для убийства князя теперь казался Ивану ничтожным. Ничего у него нет.

В ресторан вошли капитан и двое мужчин в форме.