Онлайн книга «Буцефал и скопцы»
|
Столбов оглядел собравшихся полицейских, которые дружно загудели, что всё они знают, и этот у них не в первый раз. – Ещё прошу, – продолжил пристав, – без смертельной необходимости не применять револьверы. Если уж невмоготу стало, прежде, чем пулять куда не попадя, нужно сперва проверить, что там нет никого из своих! Полицейские снова загудели, мол, и так понятно, о чём тут разговаривать. – План такой, – сказал Илья Петрович и окружающие замолкли, – он очень простой: окружаем дом душегуба – незаметно окружаем! – и стучимся. Если Платон открывает от интереса кто к нему пришёл, то Алёша налегает на него, и мы его вяжем. Если не открывает, то Алёша выбивает дверь, как в прошлый раз. Все помнят? И мы его опять-таки вяжем. Алёша, ты понял? Детина только кивнул в ответ. Тут голос подал недавний рассказчик анекдотов: – А, может, возьмем Василия? Он постучит. Платон его знает, запустит его, а тут мы, а? – Никаких цивильных на операции, – ответил пристав. – А ну он нас увидит и Ваську этого ножом пырнёт? Поэтому – нет. Кстати, про Василия: кто его ночью сторожил? – Сивцев, – подсказал Трегубов. – Нужно Василия ещё подержать здесь, до задержания Платона, чтобы никого предупредить не смог. А вот Сивцева нужно отпустить поспать. Но вот кем его заменить? – задумчиво спросил Столбов, оглядывая свой отряд. – Все нужны на аресте. – А за ним Белошейкин присмотрит, – мстительно предложил Иван, – он всё равно здесь остаётся. – Точно! – согласился пристав. – Позвольте, Илья Петрович, – возмутился писарь, – я работать должен! – Работать и одновременно слушать похабные анекдоты о царе – батюшке ты можешь, значит, сможешь и за Васькой присмотреть. – Но… – Никаких «но». Пошли, ребята. Когда показался дом Платона, Столбов отдал последние указания: «Антонов и Трегубов – на задний двор, Кузнецов и Петренко остаются на улице, прячутся за забором, вдруг дёру даст. Петренко, ты у нас самый быстрый, чтобы догнал! Семёнов и Алёша – со мной, и чтобы вас из окна видно не было. Семёнов стучится, ты, Алёша, наготове». Изгородь давно не чинилась, но когда-то была сделана на совесть, и только поэтому ещё стояла практически вертикально. Домик был небольшой и неказистый, но с большим участком земли, местами заросшим сорняками. На заднем дворе находился сарай, он же конюшня, где стояла лошадь и экипаж Платона. На земле валялись уже частично втоптанные в неё остатки старой телеги, от которой ещё сохранились два деревянных колеса, прислонённых к задней стене домика, в котором жил извозчик. – Как думаешь, может он выскочить отсюда? – спросил Иван Антонова, неотрывно глядя на небольшую деревянную дверцу, выходившую из дома во двор. – Почему нет? Вполне может, – ответил городовой, переложив травинку из одного угла губ в другой. Они продолжали сверлить взглядами дверь, когда с уличной стороны дома послышался осторожный стук. Вокруг внезапно воцарилась тишина, Иван слышал только стук своего сердца в груди. – Ломай, – услышал Трегубов голос пристава. Удар в дверь Алёши слился с ударом Платона в заднюю дверь домика, и взъерошенный извозчик в одном исподнем оказался прямо перед урядником. В лицо пахнуло перегаром. Трегубов открыл рот, чтобы приказать Платону оставаться на месте. Но тут его согнул пополам удар в солнечное сплетение, а через открытый рот вылетел воздух из легких. Не в силах ни разогнуться, ни вздохнуть, Иван увидел краем глаза как Платон сбил с ног Антонова. «Уходит, мы не справились». Но тут послышался голос Антонова: |