Книга Неприятности в клубе «Беллона», страница 5 – Дороти Ли Сэйерс

Очень скоро он уже спустился в вестибюль через библиотеку и в самом низу лестницы столкнулся с Пенберти и Уимзи.

– Вы уже известили леди Дормер? – полюбопытствовал Уимзи.

– Леди Дормер умерла, – сообщил полковник. – Горничная говорит, что она мирно скончалась нынче утром в половине одиннадцатого.

Спустя десять дней после этого примечательного Дня перемирия лорд Питер Уимзи сидел у себя в библиотеке, почитывая редкую рукопись: Юстиниан, четырнадцатый век. Книга доставляла ему тем большее удовольствие, что была в изобилии снабжена иллюстрациями сепией: рисунки отличались деликатнейшей утонченностью, сюжет – не всегда. Тут же, на столике, под рукою стоял графин бесценного старого портвейна. Время от времени Уимзи подогревал свой интерес глоточком-другим, задумчиво поджимая губы и неспешно смакуя ароматный привкус.

Раздался звонок в дверь. Его светлость воскликнул: «О, черт!» – и, навострив уши, прислушался к голосу незваного гостя. И, очевидно, остался доволен результатом, поскольку захлопнул Юстиниана и, едва открылась дверь, изобразил гостеприимную улыбку.

– Мистер Мерблз, милорд.

Вошедший, маленький, преклонных лет джентльмен, настолько соответствовал типу семейного адвоката, что и характер его не содержал в себе ровным счетом ничего примечательного, если не считать беспредельного добросердечия да слабости к мятным таблеткам от изжоги.

– Надеюсь, я вас не побеспокоил, лорд Питер?

– Нет, сэр, боже сохрани. Всегда рад вас видеть. Бантер, бокал мистеру Мерблзу. Счастлив, что вы зашли, сэр. «Кокберн» восьмидесятого года в компании и пить приятнее: в понимающей компании, я имею в виду. Знавал я некогда парня, который осквернял сей божественный напиток трихинопольской сигарой. Больше его не приглашали. Восемь месяцев спустя он пустил себе пулю в лоб. Не стану утверждать, что именно из-за этого. Но ему самой судьбой назначено было плохо кончить, э?

– Вы меня ужасаете, – серьезно возразил мистер Мерблз. – Много повидал я людей, приговоренных к виселице за преступления, которым, тем не менее, сочувствовал всей душой. Спасибо, Бантер, спасибо. У вас все в порядке, надеюсь?

– На здоровье не жалуюсь, вашими заботами, сэр.

– Отлично, отлично! Много ли нафотографировали за последнее время?

– Кое-что, сэр. Но лишь изобразительного плана, да простится мне такое выражение. В криминологическом материале, сэр, последнее время наблюдается удручающая недостача.

– Возможно, мистер Мерблз нас чем-нибудь порадует, – предположил Уимзи.

– Нет, – возразил мистер Мерблз, поднося портвейн к носу и слегка встряхивая бокал, чтобы всколыхнуть благоуханные пары. – Нет, не могу сказать, что так; не совсем. Не стану скрывать, что пришел в надежде воспользоваться вашими натренированными склонностями к наблюдению и дедукции, но боюсь… то есть уповаю… собственно говоря, нимало не сомневаюсь в том, что никаких осложнений сомнительного свойства тут нет. Дело в том, что, – продолжил он, в то время как за Бантером закрылась дверь, – возник любопытный вопрос касательно трагической смерти генерала Фентимана в клубе «Беллона», свидетелем которой, я так понимаю, вы стали.

– Если вы это понимаете, Мерблз, – молвил его светлость загадочно, – вы понимаете на порядок больше меня. Я не был свидетелем смерти; я был свидетелем обнаружения смерти, а от одного до другого дорожка долгая!