Онлайн книга «Канатная танцовщица»
|
Оба полицейских отправились по этому адресу. Хозяин заведения сообщил им, что в самом деле позавчера господин Гюстав Жером заходил сюда выпить сразу после половины одиннадцатого. Таким образом возникал вопрос: что же делал Жером с половины одиннадцатого до середины ночи? Они проводили барона д’Отрея до его двери, и Молеон предложил посетить чету Жером. Но супругов не оказалось дома. Полицейские позавтракали в «Спорте». Молеон выглядел озабоченным. Виктор же всем своим видом показывал, насколько действия комиссара казались ему бесплодными. – Вы не находите, – нарушил молчание Молеон, – что есть что-то странное в поведении этого субъекта? – Какого из них? – Гюстава Жерома. – Для меня это второстепенный вопрос. – Но, черт возьми, расскажите тогда свою программу. – Следить за Элиз Массон. – А по-моему, надо повидать мадам д’Отрей. Поедем к ней. – Поедем, – пожав плечами, согласился Виктор. Дверь открыл сам барон д’Отрей. Они уже собрались войти, когда их окликнули снизу; к ним со всех ног бежал полицейский, один из двух, которым было поручено охранять здание на улице Вожирар, где жила Элиз Массон. – Что случилось? – спросил Виктор. – Она убита, похоже, задушена… – Элиз Массон? – Да. 2 Молеон отреагировал моментально. Сообразив, что он допустил оплошность, не начав расследования с улицы Вожирар, как предлагал его коллега, и не зная, что предпринять, он внезапно разразился гневными воплями, надеясь вызвать реакцию, на которую рассчитывал. – Ее убили? Вот это да! Несчастная! Вероятно, потому, что вы, д’Отрей, ей что-то доверили… И кто-то знал об этом… Но кто?.. Расположены вы нам помогать? Виктор попробовал вмешаться, но Молеон заупрямился: – Любовница д’Отрея убита. Я его спрашиваю, может ли он навести нас на след? Да или нет? И сразу же! Если на это последовала реакция, то не со стороны господина д’Отрея, которого совершенно ошеломила эта новость. Он как будто не понимал смысла произнесенных слов. Но Габриель д’Отрей изумленно воззрилась на своего мужа, видимо, ожидая его протестов, возмущения, гнева. Как только Молеон замолк, она дрожащим голосом пробормотала: – У тебя была любовница?.. У тебя?.. Ты… Максим… Итак, каждый день, когда ты уезжал в Париж… Ее румяные щеки внезапно посерели. – Любовница… Любовница… Возможно ли это… У тебя была любовница? – все повторяла она. Наконец ее муж сумел овладеть собой. – Прости меня, Габриель… Я сам не знаю, как это случилось… И вот она умерла, – прошептал он. – Все, что произошло за эти два дня, ужасно! Я в этом ничего не понимаю… Какой-то кошмар. Почему эти люди хотят меня арестовать? – Арестовать тебя? За что? Ты с ума сошел! Тебя арестовать! С ней началась истерика. Она упала на пол и на коленях, с распростертыми к комиссару руками, умоляла: – Нет, нет!.. Вы не имеете права… Я вас заклинаю… Он не виновен. Ведь он был в это время со мной! Клянусь! Он меня поцеловал, а потом… я уснула в его объятиях. Да, на его руках… И вы хотите… Нет, это было чудовищно… Она пролепетала еще несколько слов, затем силы ее истощились, и она потеряла сознание. Все это – отчаяние обманутой женщины, ее ужас, ее мольбы, ее обморок – было совершенно естественно и глубоко искренно. Так лгать было невозможно! Максим д’Отрей плакал, не пытаясь помочь ей. Через некоторое время, придя в себя, она тоже разразилась слезами. |