Книга Девятью Девять, страница 22 – Энтони Бучер

За десять кварталов они увидели неоновую вывеску, сверкавшую белизной на фоне неба:

Сияло сначала слово целиком, потом каждая буква по отдельности и, наконец, снова целое слово.

Не доезжая шести кварталов, они начали замечать обилие машин. В трех кварталах Вулф Харриган свернул на парковку.

— Эти деньги тоже пойдут Агасферу, — сказал он Мэтту, расплачиваясь со служащим.

Храм Света был простым белым зданием в некогда тихом переулке. Больше всего оно напоминало старомодный зал суда где-нибудь в провинции. Не считая размера, здание оставалось бы совсем непримечательным, если бы не сияющие неоновые трубки, облепившие фасад.

— Свет, — объяснил Вулф. — Иногда мне кажется, что Агасфер немного путает себя с Ахурамаздой. Вы увидите все возможные цвета. Если нельзя получить их при помощи газа, в ход идет цветное стекло. Все цвета, кроме одного — желтого. Сам Агасфер носит желтое в знак своего былого унижения, но никому из адептов это не дозволяется. Нельзя даже читать книгу в желтой обложке или есть желтую еду. Публика в восторге.

В людях, входивших в здание, Мэтт не обнаружил ничего особенного или живописного. Они не отличались от любой толпы, идущей на религиозное собрание, на концерт местного оркестра или в районный кинотеатр. Бросалось в глаза разве что отсутствие молодежи. Все старше сорока, а доброй половине как минимум за шестьдесят.

У каждой из трех огромных дверей, ведущих в зал, паству встречали двое — женщина в развевающемся белом одеянии и мужчина, одетый, невзирая на холод, в белый летний костюм. Привратники щеголяли розетками из белых ленточек и застывшими, хотя и дружелюбными, улыбками. Мужчина, который приветствовал Вулфа Харригана, оказался на удивление молод — чуть за двадцать — в отличие от двух других, пожилых, степенных и дородных. Женщины походили на участниц какой-нибудь швейной гильдии “Сойерс-Корнерз” или литературного общества.

Молодой человек просиял — он, несомненно, узнал Вулфа.

— Хорошо, что вы сегодня здесь. Предстоит кое-что особенное.

Он напоминал магазинного администратора; казалось, сейчас он добавит: “Новинки в третьем отделе”.

— Особенное?

— Да. Мы призовем Девятью Девять. — Улыбка привратника еще расширилась. Мэтт мысленно назвал ее ангельской. Не улыбка, а сплошное сияние.

Она озаряла круглое лицо, так что взгляд автоматически переходил на плечи в надежде увидеть распахнутые крылья.

— Лучшие места на балконе, — добавил молодой человек.

— Что такое Девятью Девять? — поинтересовался Мэтт, пока они поднимались по лестнице.

— Так я и сказал Бесси, — донесся из-за спины голос. — Я сказал: “Ничего удивительного. Берешься печь яблоки, так не суй нос, куда не надо”.

— Увидите, — ответил Вулф. — На самом деле я не удивлюсь, если… Впрочем, посмотрим.

— Не втягивайте нас, вот что я скажу. Хотят поднять бучу во всей Европе, ну и пускай себе подымают, только нас не втягивайте.

— Я уже сорок лет голосую за демократов, но если для Джорджа Вашингтона было достаточно двух сроков, значит, достаточно и для любого другого…

— Кэрри, ты подожди, пока сама ее не увидишь! Как я сказала тете Мейбл, именно так моя Лилиан…

Мэтт испытывал разочарование. Происходившее было чересчур заурядно. Это он слышал каждый день в своем убогом отеле на Банкер-Хилл. Даже потрясающая игра лучей в огромном зале не могла преобразить старую добрую компанию провинциалов — приезжих со Среднего Запада. Честных, непритязательных, типичных американцев.