Книга Ракета в морг, страница 28 – Энтони Бучер

— И в этом, — разглагольствовал Остин Картер, — и состоит проблема с его писаниями. Они слишком галактичны. Научная фантастика интересна до тех пор, пока сохраняешь человеческий взгляд на мир. Конечно, читатель должен подумать: “Бог мой, это чудесно! Космические корабли, бластеры и всё такое!” Но он должен думать и другое: “В конце концов, может, я именно это и чувствовал бы на космическом корабле”. Если ваши концерции станут слишком грандиозными, вы оставляете читателя на тысячу парсеков^[28]позади себя.

— И всё же его вещи продаются, — возразил остролицый. — А фанаты с воем требуют новых.

— Держу пари, долго так не продержится. Только пока удаётся занимать читателя новыми концепциями. В конце концов, он скажет: “Фу-уй!” и вернётся к более привычным банальностям вроде моих или здесь присутствующего Джо, ибо мы скромно полагаем разрушение солнечной системы или даже одной планеты достаточно колоссальным, не требуя налево и направо уничтожения галактик.

Второкурсник открыл рот, задумался и нерешительно проговорил:

— Стэплдон.

— Олаф Стэплдон^[29]— особый случай. С одной стороны, он великий писатель, и почти всем нам не стоит и надеяться с ним сравняться. С другой стороны, он не выходит на журнальный рынок. Но, прежде всего, он обладает удивительнейшей способностью так подводить читателя к своим величественным концепциям, что тот готов принять их за уже знакомые.

— И это, — проговорил козлобородый, — одна из величайших услуг, какие научная фантастика может оказать науке. В этом отношении Стэплдон, несомненно, самый замечательный талант в этой области со времён Фаулера Фоулкса.

Остин Картер нахмурился, услышав имя Мастера. Остролицый фыркнул. Бернис использовала тишину, чтобы вернуться к роли хозяйки дома.

— Эти люди, кажется, слушают с восторгом, но им стоило бы знать, что они слушают. Или кого, если это люди подходящей категории. Мэтт, думаю, ты всех знаешь, и ты, наверное, тоже, Конча. А это, как сообщил мне Мэтт, Маршаллы. Мой муж, Остин Картер, мистер Рансибл, — (пухлый), — мистер Фин, — (остролицый), — мистер Чантрелл, — (козлобородый), — и Джо Хендерсон.

Маршалл и Леона должным образом обменялись со всеми ними приветствиями.

— Они новички, — пояснил Мэтт. — Не ожидай от них должного почтения к великим именам. И я не про тебя, Остин.

— Итак? — Маршалл вопросительно взглянул на версию Хилари для бедных. Рансибл было фамилией если и не прославленной, то, по крайней мере, восхитительно причудливой.

Рансибл покачал головой и неопределённо взмахнул рукой, отказываясь от славы.

— Нет, — рассмеялся Остин Картер. — Рансибл пока фамилия, существующая лишь в подписях посланий издателям. Хотя на будущее можете её запомнить; из фанатов выросли иные личности первого ряда. Но Мэтт был поражён трепетом, впервые услышав здесь имя Джо Хендерсона.

Второкурсник заёрзал и опустил голову.

— Я немного пописываю.

— Под этим, — перевела Бернис Картер, — имеется в виду, что он старейшее имя в научной фантастике из всё ещё пользующихся успехом. Когда он находит время, отвлекшись от возни с капитаном Кометой, то всё ещё выдаёт вещи, кладущие молодых выскочек вроде нас с Остином на обе лопатки. Он уже пятнадцать лет ведущий автор в нашем жанре, но выглядит всё ещё на девятнадцать лет и, приложи я усилия, пугается на них же.