Книга Ракета в морг, страница 38 – Энтони Бучер

Маршалл отложил лист с отпечатками.

— Теперь можете забирать его. Будете осторожны с рукояткой, когда станете вынимать нож?

— Отпечатки? Я знаю своё дело, мальчик мой, и если убийца знал своё, это всё равно неважно. Увидимся вечером.

— Подождите, — вмешалась сестра Урсула.

— Да, сестра?

— Могла ли быть эта рана нанесена самому себе?

Доктор высокомерно фыркнул.

— Смотрите. — Он схватил лейтенанта, развернул его и ткнул длинным пальцем в точку между позвоночником и левой ключицей. — Попробуйте заколоть себя туда. Просто попробуйте.

— Боюсь, я к этому непривычна. — Сестра Урсула попыталась. — Но, мне кажется, если бы не мешали рукава, я бы могла дотянуться туда.

— Дотянетесь, конечно. — Доктор продемонстрировал. — Плечевые мускулы придётся поднапрячь, но дотянуться можно. И даже ударить, пожалуй, можно. Но снизу. Так что, даже если бы вы нанесли удар с достаточной силой, чтобы проникнуть внутрь, в чём я сомневаюсь, удар был бы направлен вверх. А у этой раны — вниз.

— Этого нельзя добиться иным путём? — спросил Маршалл. — Сверху?

— Физическая невозможность, — догматически отрезал доктор.

Носильщики прошли в соседнюю комнату. Вероника Фоулкса принялась нечленораздельно и коротко стонать, когда её лежавшего без сознания мужа понесли мимо неё.

— Тогда он, определённо, подвергся нападению, — сказал Маршалл.

Доктор ещё раз фыркнул и безмолвно удалился, пригнувшись в манере Граучо Маркса^[37].

— Так, — присвистнул Маршалл. — Спасибо, что прояснили этот пункт, сестра. Я считал это само собой разумеющимся — а так думать всегда плохо. Но теперь мы уверены, и куда это нас приводит? — Он открыл дверь ванной. Там было одно оконце. Карлик, вероятно, протиснулся бы через него, но даже карлик нарушил бы аккуратный ряд бритвенных принадлежностей, расставленных на подоконнике. (Среди них, как заметил Маршалл, не было талька, прорекламированного Хилари Сент-Джоном Фоулксом в общенациональном масштабе.)

Он отдёрнул занавеску душа. Кабинка была пуста.

Он вернулся в кабинет. Одно из больших окон было открыто. Оба прикрывали изнутри экраны. Он отвернул экран и высунулся. Стена была абсолютно голой, если не считать окон. Никаких карнизов, ничего, кроме подоконников, на добрых пятнадцать футов в любом направлении. Тремя этажами ниже — голая цементная площадка.

Он обернулся.

— Проблема, — заметил он, — не в том, чтобы попасть внутрь. Нет ничего опровергающего версию, что нападавший мог дожидаться здесь, возможно, спрятавшись в ванной, когда Хилари зашёл ответить на мой звонок. Но что касается выхода… Сестра, я могу вам дать три возможных описания этого потенциального убийцы.

— Да, лейтенант?

— Итак. А) Он Человек-невидимка собственной персоной и прошёл там прямо мимо вас. Б) У него на ногах присоски, как у геккона, и он цеплялся там за стену, пока с помощью какого-нибудь трюка с верёвкой закреплял экраны, а затем, всё ещё карабкаясь на присосках, сполз на землю или на крышу. В) У него псевдоподиальный^[38]палец, который он просунул в дюймовую щель в двери, чтобы навесить цепочку. Итак, выбирайте.

— Мне больше всего нравится первая, — серьёзно сказала сестра Урсула. — Человек-невидимка.

— А почему?

— Вспомните, лейтенант, что это заголовок не только романа Уэллса, но и рассказа Честертона. И, как католичка, я, естественно, предпочитаю второй.