Книга Ракета в морг, страница 40 – Энтони Бучер

— Позвонила редактору колонки сплетен в “Таймс”.

— Так. И всё это потому, что я работаю над делом об убицстве, в котором каким-то образом замешаны чётки первой миссис Фоулкс.

— Лейтенант! — нахмурилась сестра Урсула, но в голосе её таилась улыбка. — Как вы можете обвинять меня в подобном? Вы… вы не сердитесь на меня, не так ли?

— Сержусь? — ухмыльнулся Маршалл. — Сестра, когда я пришёл к вам вчера, то больше всего боялся, что дело Тарбелла слишком скучно, чтобы соблазнить вас. Теперь всё переменилось. Если и было когда-либо дело, требовавшее вашей особенной проницательности, то это оно. И вам больше нет нужды тревожиться об искушениях. Вы прямо в центре его. И вы услышите всё, что мне о нём известно. — И он рассказал ей всё, начиная от Джонатана Тарбелла до покушений на жизнь Хилари и проведённого с фантастами вечера.

Когда он закончил, она кивнула.

— И вы подозреваете этого Остина Картера?

— Что делать? У него первоклассный мотив отомстить, если Хилари сорвал ему экранизацию. В его фотолаборатории должен быть какой-нибудь цианистый препарат, вроде того, что использовали при попытке отравить шоколадками, и у него есть костюм доктора Дерринджера, фигурировавший при попытке послать бомбу.

— А есть у него, — мягко спросила сестра Урсула, — ноги как у геккона или псевдоподиальный палец?

— А кого есть? Пока мы не разгадаем метод совершения этого покушения, лучше всего игнорировать его и ссоредоточиться на остальных. Мы уже однажды видели — или, точнее, вы видели, как абсолютно невозможная ситуация может иметь совершенно простое решение. А теперь расскажите, что произошло, когда вы приехали по просьбе сестры Пациенции. Вы видели Хилари?

— Он только что встал, когда мы пришли. Я сказала, что мы подождём. А потом, представьте, как я была поражена, когда развлечь нас явилась хозяйка!

— Не столь поражены, — усмехнулся Маршалл, — как она, когда увидела меня у тела её мужа с тикающей позади бомбой. Но что она вообще хотела от вас в тот день в монастыре?

— Думаю, того, что хочет порой каждый человек: тишины и покоя, утешения и уединения. О, я знаю, что она нелепая, шумная, мелодраматичная женщина, быть может, и не слишком умная. Но это только убеждает меня в её искренности. Всё её поведение бессмысленно, бесцельно. У неё нет основания, не за что зацепиться. И она пришла туда в поисках чего-то твёрдого.

— Она замужем. Это вполне достаточное основание для Леоны и меня.

— Она не Леона. А вы не Хилари. Собственно, говоря, у миссис Фоулкс была, по-видимому, некая романтическая идея расторгнуть этот брак и стать монахиней. “Отказ от плотского брачного ложа ради духовного”, — так она это называла, и я заверила её, что едва ли такая интерпретация восприятия Церковью брака верна.

— Так. И, вы полагаете, есть опасность, что она это сделает?

— Только при самых необычных обстоятельствах, например, длительнейшем исчезновении или безнадёжном помешательстве мужа, существует хотя бы малейшая возможность, что монастырь примет замужнюю женщину.

— Никого, кроме девственниц?

— По крайней мере, старых дев. И, конечно, вдов.

— Вдовы! — вскинул голову Маршалл. — Отличная идея. Как вы думаете… Чёрт возьми, это безумие, но когда религия доходит до фанатизма, невозможных мотивов не бывает. Как вы думаете, могла она настолько воодушевиться своей идеей Невесты Христовой, чтобы попытаться сделать себя вдовой?