Книга Ракета в морг, страница 47 – Энтони Бучер

— Не принесёте пива или чего-то в этом роде? — повернулся к медсестре Маршалл. — Боюсь, это совещание по конфиденциальному деловому вопросу.

Медсестра перевела взгляд со значка лейтенанта на лицо.

— Мне больше нравится челюсть Дика Трейси^[50], — сказала она, но удалилась.

Хилари ещё больше подался вперёд.

— Скажите, лейтенант, вы его арестовали?

Маршалл чуть не выдохнул от облегчения.

— Так вы видели, кто это был. И, полагаю, пресса узнала раньше меня. Ну, давайте. Ордер выпишем сразу.

— О нет, лейтенант. Вы неправильно меня понимаете. Я думал, вы уже знаете.

Маршалл выругался.

— Я не только не знаю, Кто, но и не имею ни малейшего представления, Как. Но давайте начнём; возможно, ваш рассказ даст мне какую-то зацепку.

— Я говорил с вами, — медленно проговорил Хилари. — Помните? Вы спрашивали меня об Остине Картере… — Вдруг он замолчал. — Это сделал он? В смысле, Остин Картер?

— Естественно, — кисло сказал Маршалл. — Он сознался. Сделал это с помощью своего маленького устройства.

— Не понимаю.

— А я? Но продолжайте. Вернёмся к мистеру Картеру позже.

— Очень хорошо. Как я уже сказал, я говорил с вами, когда внезапно услышал позади себя лёгкие шаги. Я начал разворачиваться, но не успел, почувствовав между лопатками ужасную боль. Ужасную боль. Она сопровождалась ударом такой силы, что меня швырнуло на стол. Я попытался подняться, но потерял равновесие и упал на пол. И это последнее, что я помню, прежде чем оказался в клинике скорой помощи.

— Вы ничего не видели, а слышали только “лёгкие шаги”?

— Верно, лейтенант.

— Вы можете что-нибудь определить по этим шагам? Мужские или женские? Широкие или коротенькие?

— Боюсь, нет. У меня не было времени внимательно слушать.

— Они удивили вас?

— Очень.

— Тогда это, возможно, указывает, что они были мужскими и широкими? Если бы этот звук мог значить вполне нормальное появление вашей жены или горничной, то вы, возможно, так не удивились бы.

— Красиво, лейтенант, красиво, — просиял Хилари. — Я убеждён, что вы быстро поймаете этого злодея. Очень быстро.

— А теперь скажите: когда вы вошли в кабинет, на двери в холл была цепочка?

— Не знаю. Точно не знаю. Обычно так и есть.

— А окна были открыты или закрыты?

— Закрыты.

— Все?

— Я открываю одно окно, когда захожу, чтобы заняться утренним просмотром отчётов по управлению авторскими правами. Но сегодня утром я подошёл к телефону прямо от стола, где завтракал.

Маршалл хмыкнул.

— Геккон, — проговорил он.

Хилари с любопытством уставился на него.

— Да, лейтенант?

— Чёрт, надо было вам сказать. Даже если бы окно было Бог знает зачем открыто, никто не мог бы через него ни войти, ни выйти.

— Нет. Конечно, нет.

— Ваша жена и две гостьи-монахини наблюдали за дверью в гостиную. Никто не появлялся между телефонным звонком и моментом, когда я нашёл вас. А на двери в холл была цепочка.

— Бог мой!.. — благоговейно промолвил Хилари. — Бог мой!..

— Короче говоря, если бы не медицинское свидетельство о характере вашей раны, я бы заподозрил вас в постановке ради той пресс-конференции, что вы только что провели, — исключительно ради того, чтобы сберечь память о вашем отце, конечно.

— Лейтенант! Тогда это… Но это же запертая комната! О небо, да я счастливчик!

— Счастливчик?

— Ведь дело ведёте вы. То дело Харригана тоже было запертой комнатой, и посмотрите, как вы его аккуратно разобрали. Так аккуратно. Ведь вы для этого идеальный человек. А это для вас идеальное дело.