Книга Ночь Бармаглота, страница 84 – Фредерик Браун

В окно пробивался слабый свет. Теперь я мог различить даже Карла, сидящего за столом напротив меня.

— Карл, — произнёс я.

— Да, док? Знаешь, я не мешал тебе думать, но рад, что ты заговорил. Просто у меня идея.

— Идея мне нужна, — ответил я. — Что за идея?

— Хочешь выпить?

— Это и есть идея? — спросил я.

— Это и есть идея. Знаешь, мне жутко худо с похмелья, и я не могу выпить с тобой, но я только что понял, как паршиво вёл себя с гостем. Так хочешь выпить?

— Спасибо, — сказал я, — но я уже выпил. Слушай, Карл, расскажи мне об Эле Грейнджере. Не спрашивай, что именно. Просто рассказывай.

— Что угодно?

— Что угодно.

— Ну, мне всегда казалось, что он слегка не в себе. Блестящий, но… вывихнутый, что ли. Может быть, тут влияло его знание, кто и что он такое. Смайли тоже всегда это чувствовал; он говорил мне как-то. Не то чтобы Смайли знает, кто и что такое Эл, просто он чувствовал, что что-то не так.

— Моё мнение о Смайли сегодня вечером немало изменилось, — сказал я. — Он умнее и лучше, чем оба мы вместе взятые, Карл. Но продолжай про Эла.

— Эдипов комплекс, осложнённый незаконнорожденностью. Вероятно, он каким-то непостижимым образом пытался винить Бонни в смерти матери. Не настоящий параноик, но близок к этому. Садизм — в чём-то им наделены мы все, но Эл — чуть больше остальных.

— Большинство из нас в чём-то наделены чем угодно, — сказал я. — Продолжай.

— Пирофобия. Но об этом ты знаешь. Не то чтобы фобий нет у любого из нас. Твоя акрофобия и моя боязнь кошек. Но Эл совсем плох. Так боится огня, что не курит, и я заметил, как он вздрогнул, когда я зажёг сига…

— Заткнись, Карл, — сказал я.

Я должен был подумать об этом сам ещё раньше. Куда раньше.

— Я выпью, Карл, — произнёс я. — Только по одной, но как следует.

На сей раз я нуждался в этом не физически, а душевно. Мне делалось жутко от одной мысли о том, что я собираюсь сделать.

Окна были бледно-серыми прямоугольниками; теперь, когда мои глаза свыклись с убывающей тьмой, я мог почти ясно видеть Карла, когда он подошёл к шкафу и щупал там, покуда не отыскал бутылку.

— Док, — сказал он, — ты такой счастливый, что я тоже пропущу вместе с тобой. Гори всё оно синим пламенем. Не убьёт, так вылечит.

Он извлёк из-под раковины два стакана, разбив при этом только один, который уронил в раковину. Выругавшись, он поставил стаканы на стол. Я чиркнул спичкой и держал её, пока он наливал виски.

— Док, — сказал он, — только не проделывай, ради Бога, такое часто. Я могу раздобыть светящуюся краску. Нарисую полоски на стаканах и бутылках. И, кстати, что я ещё могу сделать? Могу купить шахматную доску и набор шахматных фигурок со светящейся краской. Тогда мы сможем сидеть тут и играть в шахматы в темноте.

— Я играю в них, Карл, прямо сейчас. Только что дошёл до седьмой линии. Быть может, кто-нибудь коронует меня на следующем ходу, когда я достигну края доски. У тебя есть чистящая жидкость?

Он потянулся было за стаканом, но отдёрнул руку и покосился на меня.

— Чистящая жидкость? А что, виски не годится?

— Я не пить её собираюсь, — объяснил я. — А не сгореть с ней.

Он слегка затряс головой.

— Ещё раз и помедленнее.

— Мне нужно что-нибудь негорючее. Ты знаешь, о чём я.