Книга Кисть ее руки. Книга 2, страница 50 – Содзи Симада

Следующее, на что необходимо обратить внимание после пуль – это цифра 7, которую каждый раз писали на лбу мертвеца. Если присмотреться к этому поближе, то можно отметить ряд моментов. Во-первых, цифра 7 была на лбу у всех жертв. Никаких исключений. До сих пор нет ни одного трупа без этой надписи.

Однако, похоже, и тут прослеживается какая-то закономерность: цифру 7 преступник обычно пишет после того, как выкрадет и подбросит труп. Например, когда Сатико Хисикава была найдена застреленной в закрытой комнате, на ее лбу не было цифры 7. Цифра появилась, когда ее голову бросили в реку. То же самое относится и к Харуми Накамару и Эрико Курате. Это касается и Кику Инубо. Более того, в случае с Кику Инубо окно было открыто, застрелили ее с близкого расстояния, поэтому у преступника должно было быть достаточно времени, чтобы сразу же написать цифру на ее лбу. Но по какой-то причине он оставил тело в покое и убежал, а затем приложил массу усилий, чтобы выкрасть труп, написать на нем цифру и снова подбросить.

Но может быть, это неправильный подход. Возможно, лучше думать об этом вот каким образом. У тех, на чьей одежде оказались следы пороха, то есть у застреленных с близкого расстояния, цифра была написана на лбу уже в момент первого обнаружения.

Да, наверное, это правильный подход. Стреляя, преступник находился очень близко к жертве, поэтому мог сделать надпись на трупе. Таким образом, в момент обнаружения на лбу уже была цифра. Однако, если преступник находился на расстоянии, он, надо понимать, не мог ничего написать, иначе как выкрав тело, например из крематория. Таким образом, получается, что Кику Инубо – единственное исключение. Только у нее, несмотря на то что преступник был рядом, в момент обнаружения на лбу не было цифры.

Теперь, если это верно, нам следует тщательно подумать, почему это так. По какой причине Кику Инубо стала исключением? Возможно, это еще один важный ключ к раскрытию истины.

У меня уже заболела голова. Митараи советовал в случае необходимости вспоминать, как действовал он. Но он-то меньше всех подходил на роль учителя. Я прожил с ним в одной квартире целых десять лет, и за все это время он ни разу не удосужился объяснить мне в деталях ход своих рассуждений. У него все решает интуиция, и, столкнувшись с загадкой, он молниеносно находит ответ. Сколько бы я ни просил объяснений, он их никогда не давал. Подражать в этом ему невозможно.

Эх, подумал я, снова подступает ощущение, что я нахожусь в тупике. Я пристально смотрю на таблицу, думаю с такой концентрацией, что начинает болеть голова, и иногда мне кажется, что я нащупал правильный путь. У меня возникает чувство, будто я только что нашел красивую закономерность, но всего через десять минут оно сменяется ощущением, что все это пустое. Действительно, мне удавалось подметить какую-то новую закономерность, но она оказывалась совершенно бесполезной для выяснения истины или понимания того, кто же преступник. Я чувствую себя совершенно измотанным.

Например, как я часто говорил, я считаю злодеем Акиру Фудзивару. Однако изменение почерка преступника после 18:00 3-го никак не укладывается в цепь доказательств того, что он виноват. К этому моменту он уже исчез, а мои соображения никак не приближают к раскрытию тайны убийств Сатико Хисикавы, Харуми Накамару и Эрико Кураты за закрытыми дверями.