Книга Руки Орлака, страница 105 – Морис Ренар

Все это казалось вполне справедливым… И должен признать, в поступках инспектора Куэнтра было не меньше логики, чем в его речах.

Образно выражаясь, он прочесал частым гребнем весь особняк на улице Асса от подвала до чердака, но ничего не нашел – по крайней мере, если верить тому, что было им обнародовано. Ни отпечатков ног, ни следов кражи или взлома, ни каких-либо более-менее важных улик – короче, как говорится, полное фиаско. В какой-то мере его, похоже, заинтересовал лишь восстановленный список медиумов, бывавших в этом доме.

Для очистки совести он пожелал сличить нож, которым был заколот Орлак-старший, с карточкой, содержащей описание примет Вассёра. Этот документ, определенный в категорию «Скончавшиеся», был извлечен из глубин архивов антропометрической службы, и Куэнтр смог удостовериться в том, что отпечатки с ножа и те, что значились в карточке, были совершенно идентичными. Их оставили одни и те же пальцы: тут – на роговой рукоятке, там – на впитавшем в себя чернила листе картона.

В тот день я был с ним, пытался выудить из него какую-нибудь информацию об этом Вассёре, этом закоренелом преступнике, казнь которого, похоже, была лишь проходным эпизодом в карьере следователя… Но сколько-нибудь подробного ответа на свои вопросы я не получил. Погруженный в размышления, Куэнтр лишь сообщил мне, что Вассёр заплатил на эшафоте за омерзительно банальные преступления, примечательные разве что тем крестообразным ударом ножа, которым мсье Эдуар Орлак был заколот, как и малышка Питуа, вдова Мушо и мсье Виргонь, прежние жертвы Вассёра.

То ли у Куэнтра все никак не шли из головы эти отпечатки пальцев, то ли история Вассёра казалась ему не заслуживающей внимания, но я понял, что настойчивость с моей стороны будет в данный момент неуместной, поэтому я позволил ему в одиночестве, пожевывая усы, предаваться раздумьям перед фотографией (анфас и в профиль) человека, которого он арестовал, изобличил в убийствах и отправил на эшафот.

Судя по фотографии, Вассёр был человеком весьма заурядным. Внешность его казалась посредственной. Вероятно, и дело это когда-то было вполне рядовым, если уж даже я, репортер судебной хроники, едва его помнил. Из карточки я узнал лишь рост Вассёра (1 метр 68 сантиметров), его размеры, возраст (28 лет), профессию (часовщик) и другие не слишком важные отличительные признаки.

Вот и все, что я могу сообщить относительно расследования двойного убийства на улице Асса.

В течение трех недель следствие старательно велось, не принося никаких результатов, – хотя и велось-то оно, по правде говоря, лишь в мозгу судей и инспектора, в виде индуктивных и дедуктивных умозаключений. Но, судя по лицам этих мсье и тому невеселому настроению, которое они прятали под маской деланого безразличия, можно было заключить, что они пребывают в полной растерянности и вскоре дело Орлака – Крошана будет закрыто из-за отсутствия улик и подозреваемых. Инспектор Куэнтр соглашался на интервью без особого удовольствия. Мсье Буркрен, тоже весьма раздосадованный, грезил неким бретонским пляжем, сбежать на который, пусть и с запозданием, ему должно было вскоре позволить возвращение одного из коллег по службе.

Из-за загадочной привлекательности этого дела я окончательно отказался от отпуска и захаживал к Орлакам так часто, как это дозволяли правила приличия.