Онлайн книга «Руки Орлака»
|
Но он вынужден был прерваться, чтобы удержать Стефена, который, внезапно рассвирепев, бросился на обманщика и, ничуть не заботясь о правосудии, пытался его придушить. Их растащили по сторонам. Стефен, белый от ярости, стряхивал нечто прилипшее к его пальцам, словно лента липкой бумаги для мух. – Это еще что за ужас? – воскликнула Розина. Куэнтр, держась за бока, покатывался со смеху: – Это… Ха-ха!.. Это шрам… Он… Хо-хо-хо!.. Он отклеился от шеи этого господина!.. Он избавил Стефена от мерзкой ленты, которая никак не хотела его отпускать, и продемонстрировал присутствующим кусочек клейкой бумаги, раскрашенной и вырезанной по примеру жуткого шрама. Лишившаяся этого украшения, плоть мужчины осталась помеченной красным пятном, какое бывает после горчичника. Куэнтр показал нам его, заставив мнимого обезглавленного поднять голову. Но то была не единственная его «обманка». Когда пленник приподнял подбородок, инспектор схватил его за бороду и начал ее отделять. Мало-помалу борода поддалась, ибо оказалась искусственной. Затем были сняты усы. И когда инспектор резким жестом сорвал натянутую до самых ушей каскетку, нашим взорам предстал смуглый парень с синеватыми щеками и напомаженными волосами – судя по всему, итальянец. – Мадам и господа, – сказал Куэнтр, – позвольте представить вам синьора Эусебио Неру, весьма находчивого малого, поочередно бывшего техником-ортопедом, кинооператором, медиумом, санитаром и кое-кем еще, вам неизвестным… Мсье Орлак, вот тот, кто управляет вами со дня монжеронской катастрофы, причем совершенно один, не имея иной помощницы, кроме вашей бывшей служанки Режины Жюбес, которая вскоре тоже угодит за решетку, теперь, когда она лишена его… поддержки… Ах, мсье Бретёй! Говорил же я вам, что медиумы – прирожденные психологи!.. Исчезнув из мира спиритов, чтобы не оказаться уличенным в мошенничестве, Эусебио Нера, пользовавшийся полным доверием господина Эдуара Орлака, бросил последнего, оставив ему свою книгу «Шесть опытов общения с потусторонним миром при посредничестве медиума Эусебио Неры». Поступив в качестве санитара на работу к профессору Серралю и приняв участие в двух перенесенных вами, мсье Орлак, операциях, он постыдно злоупотребил профессиональной тайной, замыслив и приведя в исполнение гнусную кампанию, жертвой которой вы стали, кампанию, которая сначала заключалась в том, чтобы тайком последовать за вами из клиники в дом отдыха, а затем исчезнуть из виду и работать в тени… – Да, я его узнаю́, – проговорила мадам Орлак. – Видела в Нёйи… в коридоре… он проходил мимо… Итальянец вызывал во мне разные чувства. К отвращению странным образом примешивалось то любопытство, которое испытываешь в конце спектакля, когда автор пьесы выходит из-за кулис и появляется на сцене, среди исполнителей, чьи роли он написал и чьи действия направлял. – Из всех медиумов, побываших на улице Асса, – продолжал Куэнтр, – Эусебио Нера оставался единственным, кого мне никак не удавалось найти. Я активно разыскиваю его со дня смерти мсье Эдуара Орлака. И вот вчера, когда господин Стефен Орлак набросал нам портрет вымогателя, я был поражен некоторыми деталями, которые не заносятся в карточку с данными о внешности, а именно голосом, произношением, манерами и походкой. Эти черты соответствовали описанию не Вассёра, а Эусебио Неры… И тогда я все понял… Я понял, что ваша история «склеивания» была от начала до конца придумана этим бывшим медиумом и что я вот-вот наконец-то поймаю того, кого так упорно разыскивал! Это действительно он! И все объясняется, слышишь, Эусебио? Все! Даже больше, чем ты полагаешь… Покажи-ка нам ту литую перчатку, которой ты воспользовался на улице Асса, когда пустил там в ход нож… |