Книга Руки Орлака, страница 162 – Морис Ренар

– Но с какой целью? В любом случае такое поведение представляется мне крайне подозрительным… Да и вообще, откиньте эту вашу мысль, маман. Если бы вы воочию видели его походку и особенно лицо, то и сами не сомневались бы в том, что никакое это было не переодевание: подобную трансформацию можно объяснить разве что неким ужасным патологическим феноменом.

– Хорошо. Но тогда, выходит, вы совершенно случайно присутствовали при некоем исключительном явлении, которое, быть может, больше и не повторится, а если и повторится, то когда именно?

– Да, в этом-то и вопрос! Впрочем, вскоре мы всё узнаем, ибо, как вы понимаете, теперь бы будем самым тщательным образом наблюдать за Мареем каждую ночь.

Мадам де Праз снова погрузилась в раздумья.

– Болезнь… – задумчиво произнесла она. – Душевная болезнь. Но знаешь ли, этого явно мало для того, чтобы Жильберта отвернулась от своего жениха. Она девушка добрая, сострадательная, начнет жалеть его, заботиться о нем, попытается излечить…

– Да хватит уже! Все зависит от того, как все изобразить. За вора или – как знать? – за убийцу замуж не выходят… Если вор или убийца действует под влиянием некоего душевного расстройства, его не в тюрьму бросают, а помещают в клинику. За сумасшедшего замуж никак не выйдешь! Да, его можно любить, заботиться о нем, но супружеские узы исключены.

– Посмотрим, посмотрим, – пробормотала мадам де Праз. – Пока что будем следить за Мареем – это лучшее, что мы сейчас можем сделать, – а там уж время покажет. Но только лишь на раздвоение личности полагаться не следует: всегда должен быть и запасной вариант. Есть у меня один план – уже несколько дней его обдумываю… Во время сегодняшней краткой беседы с господином Мареем я старалась придерживаться определенной линии поведения, которую собираюсь развивать и дальше, ибо так будет благоразумнее всего. Если вдруг твое открытие нам ничего в итоге не даст, я реализую другой план нападения.

– И какой же?

– Не забивай себе голову моими мелкими комбинациями – у тебя сейчас достаточно других, более масштабных задач. Займись слежкой. Да и потом, мой план – чисто женский. Материнский, так сказать. Так что позволь мне воплощать его в жизнь самостоятельно.

Покачав головой, Лионель наградил мать насмешливым, хотя и не лишенным восхищения взглядом. «А она все та же, совсем не меняется!» – казалось, думал он.

– И все же согласись, – добавила мадам де Праз, – я не ошиблась: в жизни Жана Марея присутствует некая тайна! Задумчивость, рассеянность, полеты фантазии – все это характерные признаки психически нестабильной личности.

– Да, это заметно. Похоже, его смутно беспокоит этот «другой» – «апаш», как я его называю. Меня почему-то не покидает уверенность в том, что случившееся прошлой ночью рано или поздно непременно повторится. Но до чего же это, вероятно, ужасно – иметь в своей жизни тайну, быть может, одну-единственную, которую сам ты разгадать не в состоянии!.. Эти его ключи, лампы, страстное стремление узнавать новое – вам все это не кажется страшным и в то же время комичным?

Сын и мать и в самом деле ощущали, что перед ними – едва ли не самая жуткая загадка природы, нечто такое, что невозможно постичь без содрогания, какую бы душу вы ни зондировали; и в воцарившейся в комнате мертвой тишине они словно устремили свои взгляды в потаенные глубины неведомого.