Книга Руки Орлака, страница 215 – Морис Ренар

Тогда-то я и разыскал бывшую горничную мадам Жанны по имени Мари и ее мужа Эжена, в прошлом садовника имения Лавалей. От супругов Лефевров, мсье де Праз, я узнал об адресованных Мари, тогда еще носившей девичью фамилию Симон, письмах с почтовым штемпелем Люверси, относящихся к тому времени, когда вы, господин де Праз, провалив экзамен на степень бакалавра, тоже жили в замке. Или я ошибаюсь? Может, эти письма – выдумка?

Лионель поочередно посмотрел на Жильберту, на мать, на Марея, а затем внятно произнес:

– Нет, не выдумка.

– К тому же Лефевры заверили меня в том, что в ночь трагедии, примерно около двенадцати, какой-то человек закопал убитую змею в парковой рощице.

– Боже! – вырвалось у Жильберты. – Если бы я только знала!..

– Тогда, – продолжал Марей, – я задался целью проверить, действительно ли змея, точнее, ее скелет находится там, в рощице, у одного из деревьев. Для этого три дня назад я съездил в Люверси, перемахнул через стену, тянущуюся вдоль общинных лесов, и, переходя от дерева к дереву, осмотрел все шесть гектаров запущенного парка. По ходу я неплохо изучил местность, что мне позволило сбегать к роднику в гроте, когда Жильберта, уколов палец о шип розы, упала в обморок.

Лионель и мадам де Праз вздрогнули в один и тот же миг: рушились все их мечты и чаяния.

– В тот день я не успел проникнуть в сам замок; к тому же я счел, что для такого рода исследований благоприятнее ночь. Но то, что произошло позавчера во время нашей совместной поездки туда – я говорю «позавчера», потому что уже три часа ночи, – вынудило меня ускорить ход событий и не откладывая осмотреть спальню мадам Лаваль.

– А между тем, – презрительно фыркнула графиня, – вид у вас был такой, будто эта комната вас совершенно не интересует!

– Такова была моя роль – заставить всех поверить в то, что я утратил всякую надежду раскрыть эту тайну. Но у меня имелась и другая причина притворяться, будто я боюсь визита в Люверси: требовалось убедить графа в своей причастности к преступлению, совершенному девятнадцатого августа. Неужели вы полагаете, мсье, будто я не догадывался о ваших подозрениях? Я сразу понял, к чему вы клоните: ваши назойливые вопросы выдали вас с головой. В общем, мне хотелось ускорить развязку, побыстрее прийти к тому моменту, который мы переживаем сейчас и к которому вы так стремились меня подтолкнуть, провоцируя Фредди совершить это ограбление, – ваша дьявольская выдумка чудесным образом благоприятствовала моим намерениям.

Вчера ночью я снова отправился в Люверси. Фредди по моему приказанию безотлучно сидел дома, и я смог свободно уехать в автомобиле, благо господину де Празу надоело нести вахту у моих ворот.

К тому времени – что лестно для моего самолюбия сыщика-любителя – у меня уже сложилась ясная картина трагедии. Я искал лишь вещественные доказательства и нашел их в комнате мадам Лаваль. Я почти завершил свою работу, когда появился ваш славный управляющий Эртбуа. Случайно, вы полагаете? Ничуть! Я нарочно с шумом опрокинул стул и разбудил старика. Но прежде чем он прибежал, я успел вырезать картину, которая, кстати говоря, не принадлежит кисти Мане… Нужно было завести вас в ловушку, заставить подумать, что к похищению полотна, которым накануне восхищался аристократ Жан Марей, причастна его темная вторая личность – Фредди Уж. Зачем я это сделал? Для того чтобы все произошло так, как и произошло. Для того чтобы мы оказались в эту ночь там, где сейчас и находимся, – перед этим сейфом, который вот-вот откроется.