Книга Повелитель света, страница 157 – Морис Ренар

Услышав шаги госпожи Летелье, она усилием воли тотчас же прекращала плакать, и две женщины разговаривали о бедняжке, о которой в этом доме напоминало буквально все.

Буквально все. И песик Флофло, который вел себя на удивление тихо. И сам замок, казавшийся опустевшим и унылым. Обычно он расцветал заботами Марии-Терезы. Она умела составлять букеты с той японской изысканностью, которая заставляет забыть, что цветы срезали и теперь они умирают. Но вазы, словно тела без души, оставались пустыми, и высаженные у ботассы сиреневые ирисы увядали вдали от людей.

Господин Летелье никогда еще не выглядел таким подавленным. Астроном не покидал своего кабинета. Изможденный постоянным напряжением, уставший думать об этом непостижимом несчастье, он был уже не в силах рассуждать здраво; он грезил, глядя на восхитительный пейзаж. Весенний ландшафт, полный жизни и солнца, казался ему мрачным и пустынным. За окном радостно чирикали птицы, но их пение лишь усугубляло его печаль. Он смотрел на расцветающие во фруктовом саду деревья, и перед глазами у него вставали завернутые в саван скелеты. Его дочь так часто – господи, так часто! – гуляла среди этих лугов и гор, что теперь он видел лишь фон ее портрета, с которого она исчезла. Картину, на которой ее уже не было.

Что до Максима и Робера, то они работали: первый – в своей лаборатории, борясь со снедавшей его тревогой; второй – в своей комнатушке, предаваясь тайным занятиям, о цели которых догадаться нетрудно.

До 13-го числа ничто не нарушало этот суровый покой, если не считать нескольких разведочных вылазок, предпринятых Робером в направлении Сейселя и подвергшихся нападению коммун, да поездок господина Летелье в Лион.

То было ужасное путешествие. Он сорвался с места как обезумевший, когда прочитал, что в Роне выловили труп неизвестной женщины, чья смерть вполне могла наступить и в злополучный день 4 мая. Он отлучился под каким-то предлогом, никого не поставив в известность, и вернулся уже вечером, избавившись от тяжелого бремени. Женщина в морге оказалась брюнеткой средних лет с лицом восточного типа. Зашитую в мешок и нагую, ее вытащил из реки трал. Все это было так далеко от Марии-Терезы, так чуждо тревогам господина Летелье, что он наконец заметил, до каких крайностей довела его депрессия. С этого дня он начал мало-помалу приходить в себя.

Несколько раз в дверь Мирастеля трезвонили репортеры, но их всякий раз выпроваживали, так что они вынуждены были довольствоваться фотосъемкой замка и окрестностей.

Заходил почтальон, визитов которого всегда ждали, но они неизменно приносили разочарование…

Больше ничего не происходило. Такое же спокойствие воцарилось и в близлежащих деревнях, когда вдруг произошло следующее.

В ночь с 13-го на 14-е нападению подверглась деревушка Беон, расположенная между Кюлозом и Талисьё, у подножия горы Коломбье, в трех километрах от Мирастеля. Чьи-то кощунственные руки срезали цветущие ветви фруктовых деревьев. Бесследно исчезла различная живность, ночевавшая под открытым небом. Наконец, и самое главное, некая женщина, привлеченная необычным шумом, вышла в сад и не вернулась. Обнаружить ее так и не удалось; судя по всему, ее постигла та же участь, что и ветви с животными.

Из Беона ужас, словно круги на воде, распространился по всему краю. В Бюже хлынули журналисты, но начиная с этого момента источников страха становилось все больше и больше, так как каждую ночь сарваны посещали новую деревню.