Онлайн книга «Повелитель света»
|
Выбери случай меня вместо Максима, уж я бы нашел способ передать кому-нибудь тетрадь. Пусть даже ее обнаружили бы лишь на моем бездыханном теле… Одиннадцать часов. – Нам дали меньше воды, чем обычно, и салату недоставало свежести. Два часа. – Как же они меня достали, эти сарваны! Они еще не знают, на что я способен… Знали бы они, какую злую шутку я намерен с ними сыграть… Я… [Эти три последние строчки, написанные нетвердым почерком, вычеркнуты, но не вымараны, так что их еще возможно восстановить. За ними следуют другие, на сей раз зачеркнутые так, что ничего уже не разобрать. Следующие семь листов вырваны. Затем пятнадцать строк заштрихованы, поэтому с 13-го по 24-е число – ничего. И вот наконец следующее.] 24 августа. – Я пережил все те пытки, о которых писал выше. В течение десяти дней надо мной проводили самые жестокие опыты. Не извлекая меня из камеры, меня подвергали воздействию повышенного и пониженного давления, всех смесей газа. Надышавшись перенасыщенным кислородом и азотом воздухом, я впадал то в безудержное возбуждение, то в полную прострацию. Меня пичкали окисью азота, я в этом уверен: целый час я только и мог, что смеяться, как та женщина парой недель ранее. Помню, в какой-то момент я хотел пробить дыру в моей тюрьме, но вылетевшая из револьвера пуля расплющилась о невидимую стену… затем пытался застопорить вентили при помощи ножа. И нож, и револьвер у меня отобрали. Скрежет не прекращался ни на минуту… Ну наконец-то он закончился, и мне сразу стало легче!.. К счастью! Не то меня выбросили бы в море без тетради… Овощи, что нам дают, насквозь прогнившие, у воды какой-то неприятный запах, да и уровень ее в цистерне понижается. Сопоставив данные факты с тем, что с 12-го числа к нам не поступило ни одного нового пленника, несложно сделать вывод, что аэроскаф сарванов где-то потерпел крушение. Лучшего объяснения не нахожу. 25 августа. – Я спрашиваю себя, уж не галлюцинация ли это, вызванная каким-то не замеченным мною новым опытом: внизу, напротив фасада аэриума и на высоте первого этажа, один-одинешенек в пространстве и неподвижный, словно статуя, стоит Рафлен!.. Покойный Рафлен, умерший у меня на глазах!.. Но что это за женщина выходит на негнущихся ногах из рассадника и направляется к Рафлену?.. О! Это одна из тех, которые умерли примерно в то же время, что и он… Теперь и она стоит неподвижно рядом с ним… И – это может быть только иллюзией, да-да! – все эти окоченевшие, застывшие животные, что вереницей выходят из того же места и встают неподалеку от пары, ужасной человеческой пары!.. Где же бинокль?.. Нет, это не мираж, что бывает при горячке. Это чучела, набитые уж и не знаю чем невидимым. Сарваны изготовили чучела каждого земного образца! Где-то в подземельях аэриума есть мастерская таксидермии!.. [26, 27, 28 и 29-го числа Робер Коллен воздержался от передачи своих впечатлений в красной тетради.] 30 августа. – За последние четыре дня мой рассудок значительно помутился. Я уже с трудом держу карандаш. Если я хочу, чтобы изложенные мною мысли выглядели здравыми и послужили благому делу, нужно решаться. Вода стала получше, но она уже другая. Должно быть, сарваны добывают ее где-то еще. Овощи теперь довольно свежие, потому что они начали собирать те, что выросли на их собственных плантациях. |