Книга Повелитель света, страница 243 – Морис Ренар

Астроном заговорил быстрее:

– Господа, вы должны быть признательны за то, что я ознакомил вас с дневником господина Коллена, прежде чем мы приступим к вскрытию этого невидимого предмета. Благодаря моему покойному секретарю, который столь искусно вывел из известного неизвестное, мы теперь знаем, с каким устройством имеем дело. Речь идет не о какой-то звездной машине, как об этом твердит молва, но о некоем аппарате, упавшем с невидимой Земли, которая находится над нашей и является частью нашей планеты; это не ураноскаф, не эфироскаф, а всего лишь аэроскаф. Это подвоздушное судно, летавшее в атмосфере точно так же, как наши подводные лодки плавают в океанах; и это лишь усиливает столь часто подмечаемое сходство не только между воздушной и морской навигацией, но и между воздухом и водой, самыми доступными видами газа и жидкости.

Это судно снарядил неизвестный, невидимый, надвоздушный народ. Вне всякого сомнения, на борту его находится невидимый экипаж. К тому же мы знаем, что оно было снаряжено для разведочных работ на подвоздушных глубинах (иными словами: на нашей земле) с целью научных исследований, сходных с «океанографией».

Если вы сравните эту деятельность с исследованиями его светлейшего высочества князя Монако, то вместе со мной придете к выводу, что это судно, форма которого больше напоминает наши подлодки, нежели наши дирижабли, является невидимой и подводной «Княгиней Алисой», исследовательским судном, предназначенным для рыбной ловли на морском дне, «Княгиней Алисой» и «Наутилусом» одновременно. Мы не располагаем ничем подобным…

– Простите, мсье! – живо возразил внимательно его слушавший капитан сторожевого корабля. – У нас есть субмарина для ловли морских губок. Изобретена одним священником. Прекрасно функционирует.

– Значит, сарваны не такие уж и оригинальные, как я полагал, новаторы, – сказал господин Летелье. – Однако им не откажешь в уме и изобретательности, так как, принимая во внимание специфичную легкость их структурной субстанции, для того чтобы опуститься на дно атмосферы, на пятьдесят километров ниже уровня их моря, им пришлось преодолеть определенные трудности. Представьте себе людей, желающих совершить погружение на дно океана на глубину в пятьдесят тысяч метров! Сарванам стоило стольких же трудов спуститься к нам, скольких нам стоило бы подняться к ним… Материя их воздушного судна должна отличаться от их тела примерно так же, как свинец отличается от нашей плоти…

Несчастные к тому же поплатились за свою смелость. Рядом с нами сейчас – жертвы науки, так как – слушайте внимательно, господа: это крайне важно для успеха тех работ, которые нам предстоит совершить! – предположение господина Робера Коллена верно на все сто: мы присутствуем при эпилоге драмы, подобной тем, какие случились с «Лютеном», «Фарфаде» и «Плювуазом», – все мы их помним, как и то, в какую печаль они повергли французский морской флот.

Во время погружения, совершенного этим аэроскафом, этой воздушной субмариной, 12 августа, в ее системе произошел некий сбой, и произошел он, когда она еще находилась в самых верхних слоях океанской атмосферы. Начиная с того дня она медленно погружалась и, немного сносимая в сторону дувшим до среды юго-восточным ветром, по истечении трех недель непрерывного погружения наконец обрушилась на Париж. Это кораблекрушение можно было бы назвать ужасным, не будь потерпевшие его существа жесточайшими врагами человечества. Вы слышите, мсье Вирашоль?