Книга Повелитель света, страница 245 – Морис Ренар

В чудовищном столкновении на перекрестке улицы Людовика Великого его лишь слегка помяло. По бокам, как было установлено, шли два ряда каких-то вогнутых кругов, похожих на тарелки для супа. Господин Монбардо заявил, что это боковые иллюминаторы, и всех напугал, предположив, что из этих окошек на них сейчас, гримасничая и страшно скрежеща зубами, смотрят сарваны.

Господин Летелье сказал ему, что только так – царапая обшивку – сарваны и могли дать о себе знать, учитывая то, что они находятся в вакууме. В ту же секунду на горизонтальной крыше аэроскафа были обнаружены пять едва выступающих дисков, расположенных посередине один за другим.

Средний насчитывал 4 метра в диаметре, остальные – всего 50 сантиметров. Все по очереди их ощупали и сошлись во мнении, что это, должно быть, крышки люков.

Тем временем другая державшаяся в сторонке оживленная группа пыталась сдвоить лестницы, соединяя их концами. Причиной этого был невидимый винт корабля. Его ось находилась в 2,5 метра от земли. Кто-то без особого труда бесшумно крутил его рукой, словно доказывая тот факт, что колесные механизмы функционируют и в вакууме.

Этот винт немало удивил герцога д’Аньеса. Короткий и широкий, искусно закрученный, со множеством лопастей, подвижный, похожий на обломок искореженного штопора, – словом, то был восхитительно усовершенствованный винт Архимеда. Это и была та сирена, что пела свою нежную и мрачную песню в ночи, полной ужаса и тревоги, тот вентилятор, что вместе с ветром, поднятым пролетавшим аэроскафом, заставлял трепетать деревья и крутиться вокруг собственной оси флюгер Мирастеля, когда подвоздушное судно выписывало свои спирали, подлетая к замку.

Ученые один за другим подходили потрогать несравненный пропеллер; кончилось все тем, что один из них – господин Мартен Дюбуа из Института Франции – получил сильную затрещину одной из лопастей, когда кто-то из его коллег в очередной раз крутанул винт. После этого происшествия господин Летелье решил уменьшить, насколько это было возможно, доставляемые невидимостью неудобства. С этой целью он приказал временно опоясать корпус судна тросами, при помощи которых летательный аппарат переносили. Вскоре перед всеми предстал необычайный остов, немного походивший на скелет кита с ребрами и выпуклой грудной клеткой. Вокруг винта установили шесты.

Затем, к величайшему удовлетворению Гаргантюа, принялись за люки. Было жарко; рабочие обнажили торсы.

– По-тихому, не спеша! – ворчал Вирашоль. – Он сказал, что это похоже на «Лютен». У меня там дружбан был старшим матросом.

Он даже не мог себе представить, что, если бы в аэроскафе находились «дружбаны», он бы их видел через эту ультрапрозрачную оболочку столь же отчетливо, как свое, уже заранее мокрое от пота, толстое пантагрюэлевское брюхо.

Ломами вскрыть люки не удалось. По субстанции, которая расплющила пулю Робера Коллена и выдержала атаку двух двигавшихся навстречу друг другу автомобильных потоков, застучали мотыги – и тут же притупились. Странное чувство охватило зрителей: через несколько минут им предстояло увидеть сарванов! Вот-вот разрешится последняя загадка; вот-вот с чудовищной Ириды^[67]спадет последний покров!

Но люки никак не желали открываться, и откупорить их было непросто еще и потому, что господин Летелье из опасения действия вакуума в случае внезапной перфорации запретил подходить к ним ближе чем на метр.