Онлайн книга «Повелитель света»
|
Зависнув посреди пустоты, Арнольд ползал, скользил, протискивался между невидимым устройством кабин. Закрасив внутреннее устройство аэроскафа, он подозвал помощников и уже вместе с ними продолжил свою чарующую работу. Щипцы-секатор и корзина в шафранной башне, напоминавшей дымовую трубу парохода; аудитория вздрогнула: она узнала цилиндр, в котором множество пленников натерпелись такого страха… Но между стенами, потолками и полами оставался воздух; вокруг машинного оборудования и приборов образовывались отсеки. Аэроскаф напоминал небольшое судно, разве что построенное наоборот, начиная с того, чем обычно заканчивают, – по-прежнему не хватало корпуса. Чтобы выкрасить его, Арнольду и помощникам пришлось стать на лестницы и наносить краску широкими мазками. Одна за другой внутренности подвоздушного корабля скрывались за жесткой и выпуклой желтой оболочкой, возникавшей перед ними неким магическим образом. Наконец ровный слой Арнольдовой краски покрыл весь корпус, и посреди арены возникла длинная, канареечного цвета сигара. Выглядела она столь похожей на дирижабль – и лимонный оттенок лишь усиливал это сходство, – что по рядам собравшихся прокатился удивленный ропот. Арнольд вернулся в аэроскаф, чтобы закрасить заднюю часть трюма… и когда под звуки шведского гимна вынырнул из люка и встал на крышку, словно на спину сраженного им монстра, то был встречен шквалом аплодисментов. Цвет! Цвет! Принцип видимости, без которого наши глаза были бы бесполезными диковинами! Цвет, который единственный оправдывает существование зрения! Цвет воссоздал эту скрытую материю, и теперь все видели невидимое. Арнольд отвесил глубокий поклон. Пятна на халате придавали ему живописности, а с пропитанной краской кисти падали золотистые капли. Толпа расходилась скрепя сердце. К тому моменту, как Гран-Пале покинул последний зритель, краска уже высохла, и опустилась безлунная и беззвездная ночь, столь густая, что аэроскаф в ней снова сделался будто бы невидимым, затерянным во мраке, который упраздняет цвет. Однако в самом сердце этого сумрака, в то время как на банкете в честь конгресса ученых полторы тысячи приглашенных набивали свои животы и праздновали победу человека над невидимым, – в самом сердце этого сумрака совершалась неприметная и неумолимая работа, непостижимая работа безвестных, бесконечно малых сил, работа – нет, скорее даже столкновение – движущихся атомов и частиц. * * * Это произошло во мраке и тишине. Как именно – никто не знает. Белуар, который явился чуть свет демонтировать подмостки, аэроскафа уже не обнаружил – на его месте лежал лишь слой желтой пыли. Очень тонкий слой мельчайшей пыли. Напрасно все носились взад и вперед по манежу, ощупывая воздух и прокалывая пустоту огромными шестами… Аэроскаф исчез. Шведская краска, разрушительно действующая на невидимую субстанцию, разъела его за несколько часов. Еще вчера купавшийся в лучах славы, Арнольд сделался объектом всеобщих насмешек. Химик рвал на себе волосы, не понимая, как аэроскаф мог превратиться в пыль, если опытный образец, то есть окрашенный им фрагмент этого же воздушного судна, коррозии не подвергся… Наконец Арнольда осенило. Какой-то раствор из тех, которыми он обрабатывал образец, пока не достиг положительного результата, судя по всему, обладал способностью подавлять вредное воздействие Арнольдовой краски, в то время как сам аэроскаф никакой предварительной обработке не подвергался. |