Книга Повелитель света, страница 332 – Морис Ренар

Люди, сведущие в осадном искусстве, они со всех сторон обложили поселок; но, опасаясь за жизнь Сезара, начали с громовой ружейной пальбы в воздух. Как они и предполагали, туземцы испугались этой громкой стрельбы, перемежавшейся с воплями, которыми «Береговые братья» обычно сопровождают свои абордажные вылазки, когда багры, кошки и дреки сцепляются с кораблем противника, словно отбивая зловещую барабанную дробь. Несколько ружейных выстрелов Сезара в лесу, конечно же, не подготовили туземцев к такой дьявольской какофонии, вызывающей ассоциации с громом, молнией и извержением вулкана.

Они решили, что им настал конец, и не нашли ничего лучшего, чем сбегать за Сезаром в его фантастическое подземелье.

Капитан тотчас же понял, что происходит. Он быстро утихомирил шумевших, приказал вернуть ему ружье, пороховницу и ягдташ и, дешево отделавшись, возвратился на «Финетту» со своими спасителями. Серьезной опасности ему удалось избежать, однако же его не покидала мысль о таинственной материи. Вернувшись на борт, он погрузился в глубокие размышления. От пребывания в подземелье, освещенном доисторическим светом, у него осталось восхитительное ощущение. И неудовлетворенное любопытство. Плюс уверенность, что тайна неизвестного острова сделает его богатым. Именно поэтому он не дал своим людям пройти за деревенскую ограду.

Именно поэтому на следующий день он вновь явился в деревню, чтобы повидать своих похитителей.

Явился один, без оружия, но с целой кучей вещиц, способных прельстить людей простых и наивных.

Он был принят со всеми почестями, коих заслуживало его миролюбие, и следующие несколько дней провел среди островитян, мало-помалу завоевывая их дружбу и входя к ним доверие.

Они позволяли ему бродить где угодно, справляться обо всем, с горем пополам объясняясь на их наречии.

Блоки «монт-тио» находились в их естественном состоянии на данном острове и соседних островках, на поверхности почвы, но главным образом – в самой земле. Существовали карьеры и копи, где их добывали. Это всегда были более или менее гладкие глыбы, шероховатые и неровные срезы которых имели слоистую структуру. Они походили на глинистый сланец, проще говоря – шифер. Но редко удавалось откопать такой блок или пластину «монт-тио», которые были бы «чистыми», сохраняли свой первозданный вид.

Конечно, поднимали и такие, на поверхности которых не было движущихся изображений. Но это отнюдь не означало, что они «чистые». Иногда через эти пластины какое-нибудь древнее изображение проходило незаметно, и осмотр среза это показывал, позволяя увидеть одну или несколько светящихся линий, движущихся то к одному краю, то к другому. То был свет, который в самых плотных субстанциях двигался очень, очень, очень медленно…

Каждый вечер капитан Кристиани возвращался на корабль с предметом, обернутым черной материей. Матросы, которые по его сигналу подходили за ним к берегу в шлюпке, насчитали двенадцать вечеров и двенадцать пакетов. Сезар унес также несколько нетронутых пластин, извлеченных ощупью в темноте из карьера, и несколько других, вырезанных из очень толстых (слишком объемистых, чтобы их можно было унести) блоков и воссоздававших волнующие картины из эры огромных ящеров, летучих ящериц и, чуть позднее, людей-обезьян, наших предков. Эти последние пластины – по тем панорамам, которые они показывали, по тем разрушениям, о которых свидетельствовали, – открывали любопытный факт. Сезар сначала не придал ему особого внимания, но спустя многие годы все же вспомнил о нем. Факт этот заключается в том, что в древние эпохи этот остров и окружающие его островки являлись частью обширной территории – возможно, какого-то материка, и мало-помалу этот материк исчез под водой, кусок за куском. После целой серии катаклизмов к 1814 году от него сохранились лишь разрозненные фрагменты, а именно – острова, которые и посетил капитан Кристиани, жалкие остатки архипелага, в свою очередь являвшегося лишь остатком чего-то.