Онлайн книга «Повелитель света»
|
– Ты прав, Шарль, мой друг, – заявил Бертран. – Все это настолько поразительно, что мы над этим не властны. Не успел он договорить, как в дверь решительно постучали. Шарль закрыл дверцы шкафа, содержавшего необычайные картины. – Войдите! Вошел камердинер с небольшим подносом, на котором лежало пневматическое письмо. – Для мсье, – сказал он. Молодой человек вскрыл конверт. – Хм! – произнес он. – Это от славной мадам Летурнёр. Даже не получив еще моего письма, она просит меня заехать к ней! – До чего же забавно! – легкомысленно воскликнула Коломба. – Из всего этого получится неплохая комедия, не так ли, Бертран? – Скорее уж пьеса для Шатле. Какая-нибудь современная феерия… Но молчаливый Шарль смотрел на них с укоризной. Его надежда была слишком хрупка, чтобы он мог позволить себе веселиться. Глава 12 Сюрпризы в настоящем и в прошлом Прежде чем отправиться к мадам Летурнёр, Шарль осознал, что больше не может держать мать в неведении относительно своего открытия и того плана, с помощью которого он рассчитывал пролить свет на обстоятельства убийства 1835 года. Он даже пожалел, что не поговорил с ней сразу же по возвращении, поддавшись чувству, весьма далекому от героизма. В глубине души мадам Кристиани все еще внушала ему определенный страх, уходящий корнями в детские годы. Славная женщина всегда воспитывала детей в строгости; вот и теперь Шарль знал, что первое потрясение будет сильным… Так оно и вышло. Мадам Кристиани ничему не удивилась. Существование люминита не вызвало у нее ни малейшего изумления. Она сказала: «Забавно», изволила уделить две минуты выслушиванию его объяснений касательно того, почему подобная странность относится к числу физических феноменов, и, следуя привычной склонности своего рассудка, этим и ограничилась, не предаваясь мечтам или рассуждениям об этом чуде и его эффектах. Ее мало беспокоили вероятные последствия находки сына. Как только две минуты истекли, Шарль понял, что мысли матери снова потекли своим ежедневным путем и с этого момента ее голова уже занята счетами кухарки, последней политической статьей в газете «Время» и разделением современников на людей благомыслящих и недоброжелательных. Все изменилось, когда мадам Кристиани узнала о его плане повторного дознания и о том, что из этого могло последовать доказательство невиновности Фабиуса Ортофьери. Услышав это имя, она содрогнулась. Вот уже много лет, с того самого момента, как, выйдя замуж, она стала Кристиани, она знала, что Фабиус убил Сезара. Она знала это так же точно, как все мы знаем то, что Генриха IV заколол Равальяк. То была сама История, своего рода Евангелие. Вернуться к этому? Ни за что! От потрясения и негодования она даже начала задыхаться. Шарль воззвал к ее чувству справедливости. После его долгого монолога о беспристрастности и непредвзятости он заметил, что мать смягчилась, но замкнулась в себе, как это всегда происходило, когда ей начинали доказывать, что кузина Друэ всегда была добра к Мелани. Внешне мадам Кристиани уступала; она не перечила, но все свидетельствовало о том, что она остается на своих позициях. То не была победа. Именно такое лицо, должно быть, было у Галилея, вынужденного заявить, что Земля не вертится, поэтому Шарль продолжал свое экспозе уже не без дурного предчувствия. |